Книга Имя Кати, страница 74 – Павел Губарев

Ани посмотрел в зеркало заднего вида. Робот, расположившийся на заднем сиденье, поймал его взгляд и приятно улыбнулся краешком рта.

— Но позвольте заметить, любезная Катя, разве ж это кофе? Девушке, знающей себе цену, девушке, умеющей подать себя, девушке, имеющей амбиции, — пристало бы избегать оскорбляющих нюх имитаций. Кофе — нагретые тропическим солнцем плоды, тонкое, не поддающееся алгоритмизации искусство обжарки. Шаткий баланс, который можно нарушить, сдвинув на два градуса рычажок помола. Ласковая борьба горечи и кислинки… ах, я бы мог продолжать и продолжать. Но то, что я держал в руках, это были химикалии — не самые дорогие, замечу. И даже вместо благородного кофеина в этой чашке был его кастрированный потомок — подражание древнему почтенному алкалоиду, беззубый и безвредный чертёж, подмена, костыль, протез. Стимулятор с кляпом во рту, бодрость, спелёнатая ремнями безопасности. О времена! Все традиции в архив — лишь бы городской невротик не превысил скорость и спал здоровые восемь часов. Как я рад, как я рад, что вы не выпили эту чёрную жижу на моих глазах. Как я рад, что мог пустить горячую жидкость на благородное дело! С каким удовольствием я плеснул гнусную имитацию напитка в рожу гнусной имитации человека.

— Катя, можно его заткнуть? — попросил Ани.

— Ты предлагаешь радио послушать? — спросила Катя.

— Я предлагаю подумать, как дальше жить. Что делать, если нас остановят сообщники этих двух? Что делать, если нас остановит полиция? Куда мы едем, в конце концов? Тот бандит сказал, что нас ждут у подъезда, ты слышала? Мы не можем сунуться домой, нас пристрелят.

— Простите, пожалуйста, что влезаю в разговор, — сказал робот. — Позволю заметить, это был блеф.

— Правда? — спросила Катя, повернувшись к роботу.

— Откуда емузнать, — фыркнул Ани.

— Ох, действительно, откуда мне знать? — картинно развёл руками робот. — Ну правда, откуда? Что может поведать глупая машина? Постойте, скажете вы! Она же принадлежала серийному убийце. Она годами ходила под носом у полицейских, подкупая, совращая и запугивая. Крала деньги, стирала следы и отпечатки, угрожала и убивала. Но это всё не в счёт, не так ли?

— Может… дать ему высказаться? — сказала Катя.

Ани фыркнул и сделал неопределённый жест: автомобиль в городской черте вернулся на автопилот, но Ани продолжал держать обе руки на руле, поэтому только разжал и сжал ладони обратно в кулак.

— Говорите, — сказала Катя.

— Благодарю вас, Катя.

— Не называйте меня так.

— Извините. Как мне к вам обращаться?

— Катерина, — ответила Катя, поколебавшись.

— Принято. Так вот, позволю заверить вас, это не убийцы. Это мелкие перекупщики технологического шлака. Баз данных, микросхем, прошивок. Перхоть преступного мира. Болтливая, неразумная перхоть. Нет у них оружия, если не считать пивную открывашку за оружие. Что они могут? Удушить дата-кабелем?

— А что было в кармане у того урода?

— Зажигалка. Муляж. Огурец. Не знаю. Не оружие. На настоящее оружие у них нет денег. Стрелять они не умеют, да и побоятся. Одно дело — пф! — слить логи заправки, другое — убить человека. Совсем другая статья. Да и — позволю себе заметить — совсем другой экзистенциальный вызов. Поверьте опытному взгляду. Это — шпана, которая осмелилась угнать «роллс-ройс». Конюх, позарившийся на фамильный меч. Но куда им… Браво, Катерина! Только вам по плечу владеть таким орудием, как я.