Книга Особенности преддипломной практики, страница 106 – Анна Азарцева

Инвар покосился на брата, взял пирожок и начал разделывать его на составляющие, буравя меня хмурым взглядом.

— Хорошая сегодня погодка, господин Инвар, — начала я издалека, смотря как под огромными пальцами кузнеца мякиш пирожка превращается в мелкие крошки. — Солнышко такое яркое, небо голубое, облачка...

— Я с губернатором разговаривал, — перебил он мои восторги погодой.

Началось.

— Да, я слышала. Изельду нашли.

— Нашли, да, — он кивнул и взял другой пирожок. Первый в состоянии кашицы лежал перед кузнецом на скатерти, из сухой и белой постепенно превращающейся в мокрую и бордовую, — Мэтр Маттиас сказал, что ваша вторая мать против нашего брака.

— Вторая мать? — не поняла я. Вроде бы, у меня пока только одна и я ее не готова променять на другую.

— Да. Она так представилась ему перед вашим приездом. Ваша мать, тёща, золовка и вообще самая ближайшая родственница, — ага, теперь, кажется, я догадалась о ком речь, — Маттиас сказал, что она разбудила его глубокой ночью и в очень громких и неприличных выражениях запретила даже думать о том, чтобы… как же он сказал…, “обрюхатили и захомутали ее девочку”. Она уверена, будто мы специально решили устроить эту свадьбу, чтобы вас навсегда оставить в Шайнвилле как мага.

Мда, со своими студентами Ольга Леонидовна порой бывает чересчур жесткой, но с людьми посторонними она обычно воспитана и мила. Видимо, до поры до времени.

Но как она узнала вообще о моей предполагаемой свадьбе? Я ведь даже Миле об этом не рассказывала.

— Госпожа Моргана, — тяжело вздохнул Инвар, — мать это самый главный человек в жизни любого. И вы должны… нет, вы обязаны были поставить ее в известность в первую очередь. Поэтому я настаиваю, госпожа Моргана...

Так! Я коротко выдохнула. Достаточно! Мне теперь эти любители телеги и булыжников будут указывать, что я кому должна говорить и показывать?

Мне местных средневековых традиций уже по горло хватит. Что ж это такое: из дома одна, конечно, не выходи, но как на свою свадебку — так вылетай, теряя тапки?

А меня кто-то вообще спрашивал, хочу ли я замуж?!

— Что? — ошарашенно переспросил Инвар и я поняла, что последний вопрос задала вслух. На его лице было написано огромное удивление, словно он не предполагал даже, что девушка может отказаться от замужества.

Я медленно вышла из-за стола и ледяным тоном осведомилась.

— Повторяю, господин Верренс, меня хоть кто-то здесь спрашивал, а хочу ли я замуж? — пора заканчивать с этим фарсом. Будь что будет, но нам надо объясниться. И я беспощадно бросилась в бой.

— Господин Верренс, я все понимаю. В вашем мире приняты определенные правила и традиции. Но я человек из другого мира. Из! Другого! Мира!

Я не кричала, нет. Просто с каждым словом повышала голос, пытаясь достучаться до этого твердолобого приверженца средневековых устоев.

— В моем родном мире принято интересоваться мнением девушки: хочет ли она замуж, а не переезжать в ее дом со своими тапками по принципу “главное привез, остальное докупим”. В моем мире за девушкой принято ухаживать, дарить ей подарки и цветы, посещать вместе кафе и рестораны, парки и кино, концерты и спектакли, а не давить морально на следующий день после знакомства в стиле “завтра женимся, через год — дети”. В моем родном мире…

— Госпожа Моргана! — Инвар попытался было меня перебить, но моя ладонь вдруг полыхнула ярко-синим пламенем. Кузнец испуганно отшатнулся, из угла кухни донесся слабый писк Йонаса.