Книга Леденящее пламя, страница 34 – Джуд Деверо

— Пойдем на кухню, я соберу что-нибудь перекусить. Я даже знаю, как жарить яичницу с беконом. Завтрак мистера Гейтса, возможно, будет поздно, и всем остальным придется ждать, но нас здесь уже не будет, и мы не услышим, что он скажет.

Полчаса спустя Лиандер отодвинулся от большого дубового кухонного стола и вытер губы.

— Блейр, я и не предполагал, что ты так хорошо готовишь. Пожалуй, для одной женщины это даже многовато: хорошо готовить, быть мужчине другом, коллегой… — Он опустил глаза и, понизив голос, добавил:

— И любовницей. — Со вздохом Лиандер снова поднял глаза. — Я поклялся себе, что буду проигрывать с честью, — он улыбнулся мальчишеской улыбкой. — Прости меня, если иногда я об этом забуду.

— Да, конечно, — нервничая, ответила она и опять поймала себя на мысли о той ночи. О той ночи, когда она могла без стеснения целовать его, когда его руки…

— Они что — грязные?

— Прошу прощения, — произнесла Блейр, возвращаясь к действительности.

— Ты так разглядывала мои руки, что я подумал, что с ними что-то не так.

— Я , ты готов идти?

— В любую минуту, — ответил он, поднялся и отодвинул ее стул.

Блейр улыбнулась ему, вспомнила о невоспитанном человеке, за которого Хьюстон собирается замуж, и подумала, что он не идет ни в какое сравнение с Ли.

По дороге в больницу он спросил ее об Алане. Она сказала, что он должен ждать их на месте. Так и оказалось. Алан выглядел заспанным, а также сердитым, ведь Лиандер и Блейр пришли вместе.

День выдался тяжелый и долгий. Казалось, что только Ли несет персональную ответственность за каждого пациента, а втроем они должны заменить дюжину работников. В час дня привезли четырех мужчин, получивших ранения при обвале на шахте. Двое из них уже были мертвы, у одного — сломана нога, а четвертый находился между жизнью и смертью.

— Он не жилец, — сказал Алан. — Оставьте его. Глаза мужчины были закрыты, но Блейр показалось, что он все же пытается бороться за жизнь. Она не могла определить, какие у него внутренние повреждения, но посчитала, что шанс есть. По всем правилам он должен был уже умереть, но желание жить продолжало поддерживать его на самом краю.

Блейр посмотрела на Ли, и на мгновение ее взгляд напомнил ему огонь в глазах профсоюзных агитаторов.

— Думаю, что надежда есть. Давай разрежем и посмотрим. Я вижу, он хочет жить, — настаивала она.

— Блейр, — раздраженно сказал Алан, — любой тебе скажет, что он не протянет и нескольких минут У него раздавлены все внутренности. Дай ему спокойно умереть на руках родных.

Блейр даже не взглянула на Алана, она не отводила взгляда от Ли.

— Пожалуйста, — шептала она, — пожалуйста.

— Давайте перенесем его в операционную, — согласился Ли.

— Нет! Не двигайте его. Посмотрим прямо на этом столе.

Оба — и Блейр, и Алан — оказались правы. Внутренности действительно повреждены, но не так сильно, как они предполагали.

Разрыв селезенки и кровотечение, но им удалось остановить его и зашить некоторые другие повреждения.

Из-за кровотечения действовать пришлось быстро, и как-то незаметно для всех Алан оказался лишним. Лиандер и Блейр уже успели сработаться. Каждый имел опыт подобных операций. Они быстро накладывали швы — миссис Креббс только успевала вдевать нитки в иглы. Когда Алан понял, что ему за ними не угнаться, он отошел в сторону, дабы не мешать.

Зашив внешний разрез на животе, они покинули операционную.

— И что ты думаешь? — спросила Блейр у Ли.

— Теперь уж как Господь распорядится, но, думаю, мы сделали все от нас зависящее, — он улыбнулся ей. — Ты действовала отлично. Не правда ли, миссис Креббс?

Полная седовласая женщина проворчала:

— Посмотрим, выживет ли пациент — И вышла из комнаты.

— От нее, наверное, не дождешься похвалы, — заметила Блейр, отмывая руки.

— Только если заслужишь. Я все еще жду своей. Я, правда, здесь всего два года.

Оба рассмеялись. Блейр даже не заметила Алана, который стоял у стены и смотрел на них.

Покинув операционную, они снова пошли в палаты, а в конце дня осмотрели ребенка, получившего ожоги. День уже клонился к вечеру, но Блейр и Ли, похоже, не чувствовали усталости, тогда как Алан все больше и больше ощущал свою полную ненужность. Дважды он пытался заговорить с Блейр о возвращении домой, но она и слышать об этом не хотела. Она не отходила от Лиандера ни на шаг. К десяти часам вечера Алан окончательно выбился из сил.

— Пойдемте ко мне в кабинет, — сказал Ли. Часы показывали одиннадцать. — Там у меня есть пиво и сэндвичи. И я хочу кое-что вам показать.

Алан сел в кресло и с жадностью стал поглощать свой сэндвич, а Ли достал свернутые в трубку чертежи и развернул их перед ними.

— Это моя женская клиника. Сюда женщина сможет прийти с любым недомоганием и получить полный курс лечения. Еще мне бы хотелось открыть специальный центр, где женщин обучали бы следить за здоровьем детей, — он улыбнулся Блейр. — И никакого лошадиного навоза или пластыря от рака.

Она улыбнулась ему в ответ и вдруг осознала, что его лицо находится всего в нескольких дюймах от ее лица, что он делает движение в ее сторону и что подобный взгляд она видела у него только раз — в ту ночь. Прежде чем Блейр поняла, что делает, она наклонилась к нему — это показалось ей так естественно, не менее естественно, чем мысль о том, что он должен поцеловать ее.

Но когда его дыхание уже коснулось ее губ, он резко отодвинулся и стал скатывать чертежи.

— Уже поздно, я, пожалуй, отвезу тебя домой. Похоже, мы здорово вымотали Алана. И потом, к чему тебе знать о моих планах. Тебя здесь даже не будет. Ты будешь работать в большом городе, в прекрасной больнице, никаких забот со строительством, размещением оборудования, подбором персонала, с тем, кого и чему учить. — Он замолчал и вздохнул. — В твоей городской больнице все давно налажено. Там не будет такого беспорядка, как в новой клинике.

— Но то, что ты рассказываешь, звучит неплохо. Я хочу сказать, что обустройство нового места может оказаться очень интересным процессом. Мне бы хотелось иметь ожоговую клинику, или специальный изолятор, или…

Он прервал ее:

— Все это хорошо, но возможно только в большой городской больнице, где больные оплачивают свои счета.

— Если большая больница так хороша, почему ты не остался там? Почему ты уехал? — раздраженно спросила она.

С большим почтением он убрал чертежи в сейф.

— Полагаю, что мне хотелось чувствовать себя нужным, а не хорошо устроившимся, — ответил он. — На Востоке врачей больше чем достаточно. А здесь не каждый сможет справиться со всем кругом обязанностей. Здесь люди больше нуждаются в медицинской помощи, чем там. Я чувствую, что здесь я делаю полезное дело, а там у меня не было этого ощущения.