Книга Тайны Калинова моста, страница 216 – Валентина Елисеева

– Я так и понял, когда увидел, как ты тут заклинаниями развеивания в пустоту раскидываешься. И ты слишком близко подошла к реке.

Со свистом приземлилась ступа Яги, спикировала вниз на метле Всемила Ламиевна. Соткался из воздуха молчаливый и сосредоточенный директор, и через миг все двенадцать учителей встали на берегу, загородив собой тринадцатого коллегу и пристально всматриваясь в область за мостом, с которой ползла к границе серая поземка. Легко коснувшись директора, Василиса почувствовала переток сил от неё к нему и облегчённо выдохнула: не морок. А раз он видит всех остальных – те тоже не порождения нави. М-да, самое трудное – жить, сомневаясь в реальности тех образов, что создаёт твой разум, она второй раз проходит через это испытание. Только раньше, когда она ходила по школе, делая вид, что не замечает исчезающих в стенах учителей и шепотки духов-уборщиков, ей не грозила смерть за неумение распознать объективную реальность. Хуже, что теперь её случайная гибель грозит опасностью другим.

– Береги силы, они пригодятся тебе самой, – сурово отчитал её директор, и Василиса поспешно отдёрнула руку. – Молодец, что проверяешь, только навь будет оставлять всё меньше и меньше вариантов для таких проверок: она запоминает всё и следит за каждым твоим движением, как голодный кот за уставшей мышкой. Коллеги, заступаем на охрану, занимаем свои позиции и подключаемся к защитному плетению.

Учителя веером разлетелись по сторонам. Магический фон вокруг Василисызаметно качнулся, напитываясь свежими силами. На берегу кроме неё и директора остались стоять биолог и географ.

– Подальше от реки девоньку поставим? – озабоченно предложила Яга.

– Лучше поближе к директору, а его пост у Калинова моста, – возразил Род.

Оба учителя посмотрели на директора, сложившего руки на груди и задумчиво постукивающего пальцами. Серая позёмка, ползущая с берега Замостья, дошла уже до середины реки, без помех скользя по ровной глади неподвижно застывших волн. Вся природа вокруг замерла, даже снежинки перестали кружить в хороводе, тихо устлав землю, а ветер полностью стих.

– Она встанет между мной и Родом, – распорядился Елисей.

Тринадцатое звено общей защитной цепи сиротливо стояло посреди небольшой утоптанной полянки в засохших и замёрзших зарослях дикой малины, в которых директорский дракончик когда-то лакомился сладкими ягодами. С её позиции был виден директорский дом – нежилой и тёмный, крайне редко кем-либо посещавшийся. Бесплотному духу он был нужен больше для галочки, чтобы всё сходилось у Твердолобова в отчётах по обеспечению жильём сельских учителей.

Калинов мост в темноте рассмотреть не удавалось, но знание, что Елисей рядом, окутывало душу теплом. Силы некроманта, позволявшие ей отчётливо улавливать в окружающем пространстве флюиды могущественного духа, сейчас были сбиты с толка и максимально насыщенным фоном защитного плетения вокруг Перехода, и подкрадывающейся к защитникам навью. Каждое из двенадцати звеньев цепи (ах нет, тринадцати!) вело сейчас свой собственный бой с тёмной стороной своей собственной души. Стоя так же, как Василиса, в зловещей туманной дымке, формирующей фантасмагорические образы и внушающей, что те реальны, растравляющей в сердцах уничтожающие их эмоции, пробуждающей пагубные мечты. Что видел каждый из учителей? Об этом защитников Перехода было не принято расспрашивать, так же как некромантов – о том, как их угораздило стать некромантами. Даже у древних богов есть на душе тёмные пятна...