Книга Целительница из Костиндора, страница 137 – Теона Рэй

– Голодная? – Я обернулась к ребенку, жавшемуся к дверному косяку.

– А ты… Ты же умерла? – В широко распахнутых глазах сверкал интерес. – Ты призрак?

– И не мечтай, – фыркнула я. – Живее всех живых.

Зоська прошлепала босыми ногами к столу, забралась на лавку, а с нее – на подоконник. Высунулась через приоткрытую створку на улицу, обернулась ко мне.

– Где папа?

– Недалеко, придет скоро.

Я поддела лопаткой румяный блин, переложила его на тарелку и вылила в сковороду еще немного теста.

Петр и в самом деле задерживался. Я успела растопить печь, завести тесто и почти полностью его израсходовать, а он все еще не вернулся. Я начинала нервничать: не сдал ли он меня? Может, прямо сейчас он ходит по домам и рассказывает всем, что я в Костиндоре и что меня легко можно поймать. Ему это было бы на руку: если отдать меня деревенским на растерзание, то я совершенно точно не сболтну Безликим, кто прирезал сотню человек.

Сотню.

Я не могу и представить такое количество. Сколько это? Десять раз по десять пальцев? Толпа людей уснула и не проснулась, а виноват в этом маленький двенадцатилетний мальчик.

Я тряхнула головой. Не время об этом думать. Да и вообще больше незачем думать о той ночи. Демоны не узнают от меня о Петре, не смогу я им рассказать. Сама я не имею никакого права винить старика: он правду сказал, я ничуть не лучше него. Мы с ним где-то на одном уровне – по дороге в ад.

Звонкий голосок Зоси вернул меня в реальность.

– А это правда, что ты демон?

– Правда, – выпалила я, не раздумывая.

– А почему у тебя нет рогов?

Я сняла очередной блин и удивленно глянула на девочку.

– Рогов?

– Папа рассказывал мне сказки про демонов с рогами и хвостиками. Такими вот. – Зося приставила к своей голове ручки с оттопыренными указательными пальцами.

Я рассмеялась.

– Ты показываешь козу!

В сенях скрипнула дверь, а следом звякнуло ведро. Я напряженно прислушалась к шагам, не узнавая их. Петр ступает тяжело и медленно,а эти шаги быстрые и легкие.

– Петька!

Голос Прасковьи.

Я испуганно сдернула сковороду с печи, поставила ее на стол. Умоляюще прошептала Зосе, чтобы она не говорила, что я в доме, и юркнула в спальню. Только успела нырнуть под кровать, опасаясь, как бы Прасковья не заглянула в комнату, как входная дверь распахнулась и по полу потянуло сквозняком.

– Зоська, батя где?

– Скоро придет, ба. А я кое-что знаю!

Вспотевшими от страха ладонями я зажала себе рот и нос, боясь, что Прасковья услышит мое дыхание, да и от пыли засвербело в носу – не чихнуть бы.

– Че это он, блинов, шоль, напек? – недоверчиво проговорила Прасковья. – Праздник какой-то? Именины у тебя, Зоська? А я забыла, дурная голова!

– Ба, ты что? Я же зимой родилась!

– Чего узнала-то? – Судя по скрипу тарелки о поверхность стола, Прасковья подтянула ее к себе.

– У демонов не бывает рогов! – восторженно заявила девочка.

Бабка Зоси поперхнулась.

– А че ты решила, шо они у них есть? Девку Клавдии, шоль, не помнишь? Никаких рогов у нее не было.

Я окончательно обмерла. Дети почти не умеют врать, разве что в угоду своим интересам. Скрывать меня Зосе нет никакого смысла, она даже не поняла, почему я прячусь! Я могла только молиться, чтобы она не проболталась.

Наверное, моя мольба была услышана кем-то наверху, потому что Зоська так и не проронила обо мне ни словечка.