Книга Целительница из Костиндора, страница 76 – Теона Рэй

Я вытащила из-под стола колченогий табурет, поставила его к стене и села.

Староста прошаркал из прихожей в кухню, недоуменно посмотрел на меня.

– Запугали тебя бабы, но чтоб ты настолько страх потеряла…

– Петр, – прервала я его, вскинув руку. – Я не на чашку чаю зашла, а поговорить. Собиралась сама по людям походить, помощь, может, кому нужна – детям, разумеется, – да идут они к чертовой бабушке! Ни видеть меня, ни говорить никто не захочет.

– Мне не нужна помощь, если ты за этим.

– Не предлагаю я тебе ничего. – Я не сразу заметила, что обращаюсь к старосте на «ты», как к другу. В другое время со стыда бы сгорела, а сейчас мысль об этом мелькнула и пропала. – После случившегося к тебе люди приходили… Приходили же?

– Ну.

– Жаловались? Просиличего?

– Анка… – Петр глянул на меня с прищуром, усевшись на лавку, что стояла у стола. – Ты к чему клонишь, а?

– Через тебя я помогу им. Снадобий передам или еще что. Мне нужно… – Я вздохнула, прерываясь на полуслове. Незачем сообщать Петру о моих планах покинуть Костиндор. – Расскажи мне обо всем, что случилось после того, как пришли демоны.

– То есть после того, как ты их призвала?

– Не звала я никого! Не веришь? И не нужно, черт с тобой.

В тусклых глазах старика появилась печаль. Он удобнее устроился на лавке закинув ногу на ногу, и уместил на колене сцепленные в замок руки.

– Владимир сгорел, – начал он. – Агафью лошади затоптали… Не живые они, туманные, но затоптали. Демоны, что с них взять. – Петр помолчал и продолжил, едва сдерживая слезы: – Батек Ванькин да сам Ванька померли. Софьюшка…

– Ваню не Безликие убили, – пробормотала я, но осеклась – как будто иная причина смерти умаляет беду.

Петр, к моему облегчению, не услышал меня. Он пребывал в своих мыслях.

– Похоронили мы их вчерась, а Володьку не смогли. Верка не дала. Орала как дикая, кувшин в Меланью запустила, Глафиру покусала. Спрятала она Володьку и сказала: «Тронет кто – убью». Умом тронулась баба, как когда-то и Агафья. Вылечить сможешь?

– Нет. – Я мотнула головой. Одного «нет» достаточно и без объяснений.

– Христина рассказала, что ты ее спасла. Домой к себе принесла, накормила.

– Говорила что-то еще? – Я внутренне напряглась, вспомнив, что девчушка видела Безликих.

– Что ты демонов привечаешь? – ухмыльнулся Петр, и я обмерла. – Отцу сказала да мне. Кузьма запретил ей рассказывать кому-то еще.

– Почему? – осторожно спросила я дрогнувшим голосом.

– Не знаю.

А вот я, кажется, догадывалась. Боится лишний раз меня злить. Другой причины я не видела, а эта была на поверхности. Я даже невольно улыбнулась. Боится – это хорошо. Значит, ждет. Знает, что я приду по его душу. Потому и прячется – иначе почему из дома не выходит? Или выходит, но когда я его точно встретить не могу? Неважно, я приду как раз вовремя, когда он будет готов понести заслуженное наказание и, более того, будет осознавать, за что поплатился.

Бабушка говорила, что мстить нельзя, но она ни черта не понимала в правильной мести.

– Митяй кур лишился. – Петр вырвал меня из размышлений.– Подохли все. У кого свиньи были, тоже померли, кроме Матрениных. Хоть с этим ей повезло. Бедная она, бедная: и мужа, и дочь, и внука в один день…

– Собаки, коты пострадали? Скотина, может, у кого больна?

– Здоровы все, кто не подох. Щепка моя лапу подвернула, но ничего, пройдет.