Книга Заложница, страница 30 – Элисон Эймс

Раскаленная до бела похоть билась в его жилах.

Она прорвалась сквозь все притворство отвращения и безразличия и обнажила правду: он хотел ее. Всегда хотел.

Возможно, она и есть Совет. Избранная невеста его заклятого врага. Ему никогда не удалось бы получить ее для себя, но сейчас это не имело значения.

В этот короткий момент времени нет смысла бороться с ней или притворяться. Она принадлежала ему. Решение принято.

Обхватив ладонями ее хрупкие предплечья, он легко поднял ее на ноги, серебряный клинок в его руке сверкнул, разрывая путы, связывающие ее руки вместе.

— Раздевайся.

В ее взгляде промелькнуло удивление, а затем страх, когда его согласие отразилось в ее глазах, кожа побледнела, а дыхание участилось до резких выдохов.

Но Ева быстро взяла себя в руки. Подбородок вскинулся вверх, дрожащие пальцы скользнули вниз, расстегивая застежки униформы.

Между ними повисла напряженная тишина.

Его пленница была смелее, чем он мог себе представить.

Показалась полоска кремовой кожи. Ева скользнула руками вверх.

Даже обвал шахты под ногами для Валдуса остался бы незамеченным.

Пусть она и была Советом, но выглядела великолепно.

Создана, чтобы соблазнять. Порождена для того, чтобы мужчина испытывал вожделение.

Полная округлая грудь с идеальными розовыми сосками выпирала, подпрыгивая вверх при каждом неровном дыхании.

Желание зарыться в их нежность было выше его сил.

Ева опустила униформу ниже, обнажая совершенство своей тонкой талии, белую кремовую нежность живота, манящий изгиб бедер, а затем… затененный пучок шелковистых волос между ног, когда сняла униформу до середины бедра, а затем и вовсе отбросила ее, оставив ее скомканной на красной глинистой земле, и обнажила перед ним каждый изысканный, аппетитный дюйм.

Его член уперся в грубую ткань набедренной повязки.

Мягкость, красота и сияние, тысяча тончайших цветов, манящие впадины и изгибы. Полная противоположность камню Драгаша и багровой тьме,окрасившей стены и его душу.

Валдус заставил себя вспомнить план. Сохранять хладнокровие. Вожделение — это одно. Сохранить ей жизнь — главное. Но все остальное… все остальное было невозможно.

Они оба просто делали то, что необходимо, чтобы остаться в живых.

Валдус должен постоянно помнить об этом.

Затем, без предупреждения, Ева повернулась, наклонилась и схватилась за лодыжки.

Открыв ему прекрасный вид на великолепное лоно и напряженный розовый клитор.

Разрушив его лучшие намерения.

У Валдуса перехватило горло, волна вожделения окрасила все в красный цвет.

Но следующая мысль — что это дело рук Холлисворта, что он научил ее так трахаться — прочистила голову.

— Встань. Повернись. — Его голос прозвучал резче, чем предполагалось.

Она вскочила на ноги, ее взгляд потемнел от неуверенности.

— Неужели… неужели я сделала что-то не так? Верховный Советник всегда…

Рыча, он потянулся к ней. Ева вздрогнула, и ее широко распахнутые глаза остановились на его руках.

Валдус замер. Никогда еще он так не осознавал каждый шрам, каждый кусочек грязи, копоти и крови. Они впитались в его кожу, стали частью его сущности и никогда не сотрутся, как бы он ни старался.

Он опустил руки к бокам. Смягчил голос.

— Я… я хочу нечто другое.

— Что… что бы ты ни потребовал. — Но ее взгляд стал тусклым и пустым, остановившись на уголке за его плечом. Как будто она взяла лучшие части себя и сбежала куда угодно, лишь бы не быть здесь.