Онлайн книга «Встречная-поперечная»
|
— Спасибо. —Клементьевка, помещика Лопушкина деревня, за холмами, отсюда не видно, а вон то – земли Левецких, вдольских князей. Абрамовка виднеется… нынче уж Абрамцевым не принадлежит, господа часть земли в крестьянскую общину продали. Вот и все соседи. — Здесь и вдольские князья живут? — удивилась Маша. — Не живут, наведываются. Левецкие блюдут старинные законы. Их сюда посадили, для Равновесия, они и сидят. Злые языки болтают, — Маргарита Романовна остановилась, невидяще глядя вдаль, — что законы Поперечья в этих землях равны людским и даже выше их. Этоне так. Не слушайте никого, Мария Петровна, но и в леса без надобности не ходите. Обещаете? Маша неопределенно наклонила голову. Обещать не делать того, ради чего она, собственно, и приехала, было бы нетактично. — Со слугами только все крайне печально. Деревенские в «Осинках» служить не хотят, дескать, больно дом долго пустой стоит. Но мы же с вами не верим в глупые суеверия, верно? Тетушка явно противоречила самой себе. Если уж и признавать тутошние обычаи, так вместе с Поперечьем и крестьянскими поверьями. Будь сила Поперечья здесь даже вдвое меньше той, что властвовала в старой деревеньке, где Маша родилась и росла до десяти лет, местное население имело полное право на мнительность. — Слуг я вам пришлю, — продолжила Осинина. — Есть у меня Марфуша, выписала ее из Петрограда. Городские девки посмелее тутошних, главное, накинуть рублей восемь-десять к жалованию. Кухарку надобно, пару горничных, чернорабочих, конюха, если конюшни восстановить пожелаете, садовника с помощником. Остальным займется управляющий Аким Фалантьевич. Вся земля, пашни и луга, в аренде, за лесом, небольшой он, но на порубку кое-что собирается, лесники следят. Вам лично беспокоится не о чем. Но ежели захотите остаться, — тетушка сохраняла нейтральный, даже равнодушный тон, — заботу о доходах с именья придется взять на себя, документацию вести, налог платить: на вырубку, сплав и бортничество. Впрочем, по завещанию в течение трех лет поместье и земли останутся под моей опекой, а вам надлежит постепенно в дело входить. В тот срок причитается вам триста пятьдесят рублей пятью чеками в месяц на личные расходы и содержание прислуги. А пока выпишу чек на сто пятьдесят рублей, на две недели, как вы и хотели… Маша, увлеченная разглядыванием дома, выросшего в конце дорожки, удивленно ахнула. Сто пятьдесят рублей! Зачем так много? Даже если вычесть на жалование слугам, все равно в избытке! Да и не решила пока Маша, останется ли. Но женщины уже входили в дом с парадного крыльца, пройдя вдоль выбежавших навстречу горничных с метелками и нескольких деревенских баб, видимо, приглашенными для масштабной уборки. До ушей заросший бородой мужичок поволок в дом Машины чемоданы. Там, где Маша родилась, такие дома назывались манорами. От ворот вокруг цветника, некогда роскошного,а теперь неухоженного, к нему вела укатанная аллея. Кухня и людские покои традиционно располагались в правом флигеле, а парадные комнаты – в центральном, «большом» доме. Слева от холла разместились уютная гостиная с аглицким камином, библиотека и буфет. На втором этаже «большого» Маша осмотрела четыре спальни и будуар. Верхний же этаж левого, гостевого флигеля, по словам тети, был закрыт еще при жизни супруг Осининых. |