Книга Встречная-поперечная, страница 35 – Антонина Циль, Анна Вронацкая

— Справитесь, — уверенно заявил парень. — Кудря – тихая кобылка, спокойная, покладистая, шаг хорошо держит. Я… князь ее для сестрицы прикупил, и седло дамское имеется.

Маша стушевалась:

— Мне ужасно неудобно, я вам хлопоты доставляю… и князь… ведь его разрешение нужно?

Игнат махнул рукой:

— Вам для дела. У Ивана Леонидовича характер такой, что он только счастлив будет услугу оказать. Очень печется… хм… младой княжич о благоустройстве здешних земель и соблюдении Равновесия.

— Ну… тогда… я подожду.

Кудря и впрямь оказалась смирной и уравновешенной, лишь встряхивала гривой, когда Булат игриво поводил в ее сторону головой.

— Тиш-ты, морда … — на местный лад приговаривал Игнат, пощелкивая языком. — Ишь… лукавка.

Маша была совершенно счастлива. Уж теперь-то она выполнит вескоеслово, обещание, данное обитателям пруда. И им хорошо будет, и сад, возможно, от непонятной напасти избавится. Явно же от черной воды болеют яблони и чахнут цветы.

И как же хороша погодка! Солнце светит, птички поют… но все тише-тише, вот и вовсе замолкли. И брови Игната тревожно сошлись вместе.

Тропа сузилась, затем неожиданно вильнула. У Маши закружилась голова, и она вцепилась в поводья. Ворожба – она всегда так Машей ощущалась, характерной слабостью.

— Завел-таки, — Игнат, ехавший первым, издал невеселый смешок и спешился, не торопясь ступать на узкую тропку среди разнотравья.

Перед путниками открылся вид на обширный луг, заросший высокой травой, с голубыми пятнышками цикория, алымибрызгами маков и желтыми кустами крестовника.

— Навий луг, — уверенно определила Маша. — Травы не по сезону цветут. Нам на него нельзя, до новой луны не выберемся. Не очень-то рады тут нашему визиту. Что, вообще-то странно. Ни вы, ни я ничего плохого хозяину не сделали.

Игнат кивнул, и Маша смутилась. Все она по учительской привычке встревает, наставления дает. Кому как не сыну ведуньи знать поперечные уловки.

— Рассержен он, люто, — неохотно буркнул Игнат. — Отчасти понимаю его. Местная знать привечает туристов, и не просто любопытных обывателей, а любителей пощекотать нервы и попробовать на вкус чужой боли, а это охота… и такая, знаете ли… с собаками.

Маша горько вздохнула. Многие до сих пор воспринимали Поперечье как вражескую территорию. И не понимали, что время вражды давно прошло. Времена изменились, но не то коренным образом, что вбито было в головы старшими поколениями, там и осталось.

— Вернуться тоже не получится. Нужно вести переговоры, — сказала Маша.

Игнат, помедлив, собрался сделать шаг на тропку со словами:

— Переговоры так переговоры. Пойду побеседую с хозяином луга. Вы, Марья Петровна, здесь оставайтесь. Вернусь, не волнуйтесь. Меня лесовик выслушает.

— А если нет? Велико ли здесь влияние вашей бабушки? — засомневалась Маша. Тоже помедлила, но добавила: — Есть один способ. Позволите?

Игнат помог ей спуститься с седла, и она, невероятно смущенная его прикосновением, присела у края тропки. Не сразу сообразила, что делать. Но вспомнила.

Для венка лучше, конечно, цветы, но и травы подойдут, главное, чтобы подушистее.

Мария ловко надергала коровяка и маков, а вот к полевице постаралась не прикасаться.

Полевица – трава темная. Сунься в ее дерновник – и даже спящая летом под землей нечисть узнает о беспорядке, чинимом людьми на запретном навьем лугу.