Книга Встречная-поперечная, страница 58 – Антонина Циль, Анна Вронацкая

Вода в пруду разошлась, посветлела, поверхность подрагивала от водомерок. Но сам старый водяной был задумчив и рассеян. Осведомился, как идут дела с расселением сыновей, передал привет Любаве и погрузился на дно, где сооружал себе зимнюю берлогу.

Глава 14

Дом стоял пустой. Он терпеливо ждал возвращения хозяйки. Вот и сумерки уже – загостилась дева. Значит, надобно ей.

Скоро вернется. Дом чует, как вдалеке ступает по мокрой траве крепконогая лошадка. Она везет хозяйку домой. И не одну. Пополнится в доме домочадцев, это хорошо.

Гроза идет, воздух напитался влагой. Еще чуть – и над Приречьем ударит первая молния.

В страхе попрячется по норам лесная нечисть. А воздушная, злая – эманации тьмы и грязи, что поднимается от тайных могил с неупокойниками – никуда от грозы не денется: взовьется кнутом молния и ударит прямо в клоаку. В христианской часовне помолятся Илье, в старом храме поднесут чашу Перуну, а в маленьком святилище зажгут ароматную палочку младенцу, Деве-молнии, сестре Черного бога.

Под лестницей тихо напевал запевку за работой домовой. Чинил он старую лопату. Глядишь, и послужит еще. Меньше расходов.

Расходы домовой терпеть не мог и с новыми вещами уживался долго. Это еще старая хозяйка заметила. Приговаривала, что, мол, Дух дома все старье обновляет, и нету резону на новое тратиться, а хочется ведь свежим камнем колодец украсить, сбрую поменять. Но обидится домовой – все начнет ломаться.

Домовой сам понимал: всему свой срок, но камень у колодца от мха вычищал, и сбрую натирал до блеска – еще поносит ее пара запряжных. Не скряга,а рачительный, вот.

Работа не спорилась. От лопаты отошла ржа, и черенок заблестел, очищенный от занозливых сучков, но домовой доволен не был. Предчувствие все больше беспокоило духа. И не подвело.

Нехорошим светом среди грозовых туч полыхнул за окном закат. Не то где-то молния ударила, не то земля сама собой содрогнулась.

Потянуло откуда-то ледяным холодом, так что полы инеем припорошило. Скрипнули половицы.

Домовой ахнул, на четвереньках шустро подался назад, в самый угол под лестницей.

Над кучкой снега в гостиной закружился смерчик, высотой с человека. Человек из него и появился. Нагой, весь в инее.

Ступили на паркет крепкие ноги с мускулистыми икрами.

Человек… существо… переступило, и в комнате раздался негромкий смех.

— Вот я и вернулся, — довольным тоном сказал человек-нежить. — Вовремя. Как раз к раздаче призов за хорошее поведение.

Он прошелся по гостиной, осматриваясь. Черная вытянутая тень его, словно сама была отделена и живая, скользнула по стенам, изламываясь и временами напоминая змею.

— Эй! — повысил голос чужак. — Домовой! Чую тебя, не прячься. Выходи, поговорим. Ты ведь меня узнал?

Домовой с кряхтением выбрался из убежища. Прятаться смысла нет. Таким существам не только почуять, но и изничтожить домовую нечисть – раз плюнуть. Вот и мелкие домовицы, с птичку махонькую размером, что защищают крыши и чердаки, притихли испуганно в щелях деревянных балок.

— Как же тебя не узнать, — проворчал домовой, представ перед незваным гостем, — когда ты моих хозяев со свету сжил.

Ледяное существо пожало плечами. Когда-то оно было человеком, но теперь носило чужой облик. И облик тот был хорош: стройный статный молодой мужчина, с темным, чуть курчавым волосом и синими, как лед, глазами.