Книга Караул! Яга сбежала!, страница 140 – Елена Артемова

— Дай свои ручки, внучка, — бабушка вложила в мои ладони пузырек с отваром и накрыла его пальцами. — Силу свою почувствуй, зелью передай. А слова... слова сами придут.

Я закрыла глаза, прислушиваясь к ритму, что стучал в висках — ритму леса, неба, моего собственного сердца. И слова пришли, рождённые не разумом, а душой.

Девы прекрасные зелием скованы

Спят горемычные, к болотам прикованы.

Я призываю: Пора! Пробудитесь.

Из темного плена освободитесь.

Силою древней, что в травах таится.

Путь укажу я из вашей темницы

Силы вплетаем в бессмертную воду,

Пленницам нави даруя свободу!

Из-под наших сомкнутых ладоней вспыхнул изумрудный свет. Бабушка с торжеством посмотрела на Водяного.

— Ну, что я тебе говорила, а ты заладил: не получится, да не получится.

Мы разомкнули руки, и я открыла пузырек. Из горлышка тут же повалил густой, серебристо-зелёный дым. Он не рассеивался, а стелился по воздуху, заполняя поляну.

Я на мгновение замерла, сжимая в пальцах прохладное стекло, и нерешительно посмотрела на бабушку.

Та, не отрывая пристального взгляда от четырёх молчаливых холмов, кивнула и подбодрила.

— Смелей, милая. Всё получится.

И я решительно капнула на каждую спящую деву по десять капель. Откуда-то изнутри было понимание, что нужно именно десять.

Звон, похожий на разбившееся стекло, нарушил тишину.

Кощей достал зеркальце, спрятанное за пазухой. Отражающая поверхность покрылась мелкими трещинками, словно паутиной. А затем земля под ногами дрогнула, завибрировала.

Там, где лежали безмолвные фигуры, заструился тёплый, золотистый свет. Он растекался из-под мхов и лишайников, омывая неподвижные тела и растворяя их ледяную бледность в живом румянце.

Девушки по очереди принялись открывать глаза.

Стоило последней очнуться, как зеркальце в руке Кощея с тихим, мелодичным звоном рассыпалось на сверкающую пыль, колдовство полностью рассеялось.

Первой подала голос Елена Прекрасная. Она медленно поднялась, сбрасывая с плеч остатки мха, каждое движение грациозно, изящно. Словно она не пролежала неподвижно долгое время, а поднялась с мягкой перины.

— Ну, наконец-то,— произнесла она, и её голос, чистый и звонкий,разрезал тишину.

Елена окинула взглядом нашу компанию, и её пронзительно-голубые глаза на мгновение задержались на мне.

— Спасибо, Яга. Хотя, — её губы тронула едва заметная улыбка, — я почти не сомневалась, что ты справишься. Иначе какой в тебе прок?

М-да, вроде и поблагодарила, а такое впечатление, что послала, — хмыкнула я.

Другие девушки оказались благодарнее. Они по традиции бухнулись на колени приговаривая.

— Спасибо! Спасибо!

— Вставайте уже, — поморщилась я, — ну что за привычка в ноги кидаться? Надо Ивана просить указ, что ли, издать: «Яге в ноги не падать».

Последнее я пробурчала еле-еле. Но Кощей услышал.

— Пожалуй, стоит, — тихо произнес он, посмеиваясь. — А то ещё ненароком затопчут мою любимую ведьму в порыве благодарности.

По моей спине пробежали мурашки: «Моя ведьма».

Тем временем Елена обвела взглядом подруг по несчастью.

— Ну, вы хоть приведите себя в порядок, что ли,— с лёгкой брезгливостью в голосе заметила она, видя, как те стряхивают остатки мха и грязи с платьев. — Нас ждёт возвращение в Дивногорье.