Книга Наследники. Любовь под запретом, страница 41 – Татьяна Абалова

Я осталась в одиночестве, когда все кинулись щебетать с «прелестной Норой», которой посчастливилось захомутать принца. Мы с ней не были представлены друг другу, поэтому я не спешила присоединиться к восторженному хору. Я спустилась и вновь заняла скамейку. Из сферы вывели очередного первокурсника – щуплого парня в круглых очках. Факультет Созидателей пополнился еще одним студентом.

Я долго сидела и смотрела на приезжающих студентов и первокурсников. Сначала даже попробовала сосчитать, сколько появится новичков на разных факультетах, но меня сбивали с мысли воспоминания о моей сумасшедшей поездке в Академию.

Я провела три дня в компании младшего Ларотта и сына короля, но даже не догадывалась об этом, пока не увидела Элеонору. Почему-то мне стало спокойно за Аннабель. Если в дело вмешался принц, значит, королю надоела вражда двух всесильных вельмож. Его сын не стал бы рисковать репутацией, становясь на сторону мошенников.

Не удивительно, что оба наследника прятали от меня лица. Они не собирались продолжать знакомство. Я оказалась просто пешкой в чужой сложной игре. Правда, меня смущали причины перевода Ларотта-младшего в нашу Академию.

Зря студенты делали на него и Бель ставки. Он точно знал, что настоящей Аннабедь здесь не будет. У Клевьера были иные стимулы. Может, их с принцем связывала крепкая дружба, которая после окончания престижной Академии перерастет в преданное служение короне. Место при дворе Клеверу было обеспечено. А не об этом ли мечтает каждый студент Вышки?

Два следующих дня прошли в суете. Я получала форму и учебники. Изучала расписание. Знакомилась с соседками по этажу, ходила с ними в столовую. Первокурсников кормили в строго определенное время, остальным разрешалось выбирать часы по собственному усмотрению. Поэтому я нечасто сталкивалась с Нидой и Урсулой. Наставница и ее подруга были приветливы со мной и наверняка радовались, что я не навязываюсь в друзья и не прошу помощи.

Разбойников и их прелестную подругу я ни разу не встретила, чем была даже довольна. Единственное, что меня волновало, как они отнесутся к тому, что Аннабель превратилась в Анну. Ларотты до мелочей продумали операцию, а я внесла свои правки.

Я боялась конфуза, когда они при свидетелях обратятся ко мне по имени. Но тут же успокаивала себя. С чего принцу и его другу знать, как зовут какую-то первокурсницу? Где они – герцогские и королевские дети, и где я. Никто же не догадывается, кто в виде кучеров гнал из южных земель карету. Умелые заговорщики вряд ли проколются на такой мелочи, как я.

Честно говоря, я до сих пор оставалась под впечатлением от этих двоих. Я даже чуточку обиделась, что Клевер и Шляпа так быстро вычеркнули меня из своей жизни. И совсем не чуточку ревновала их к Элеоноре, хотя не имела на то права.

«Интересно, они знают, что во мне нашли дар Элиты? Или довезли и забыли?»

Элитой среди всех мальчишек и девчонок, живущих в нашем общежитии, я была в единственном экземпляре. И по вниманию старшекурсников, которые оборачивались на меня со словами «Да-да, это она Элита!», легко было понять, насколько мало в Академии магов, обладающих сразу тремя видами даров.

Расспрашивать о принце, его друге или Элеоноре я не решалась. И уж тем более, не стала бы задавать вопросы Ниде с Урсулой. Остальные в нашем общежитие мало что знали о жизни в Академии, ее тайнах и ходящих среди старшекурсников сплетнях. Мой повышенный интерес к троице «ослепительных» наследников мог вызвать недоумение.