Книга Наследники. Любовь под запретом, страница 40 – Татьяна Абалова

Высокий лоб, разлет смоляных бровей, большие серые глаза, прямой нос, чувственные губы и выразительная линия скул – мне все в нем нравилось. Его подбородок был вздернут так, словно принц готовился принять клятву верности от трепещущих подданных, столпившихся на лестнице. Пепельного цвета волосы ворошил ветер, но наследник не удерживал их, позволяя им вместе с полами шерстяного плаща взвиваться за спиной, точно крыльям.

Не знаю, то ли я стала дикаркой, проведя больше года взаперти, сначала ухаживая, а потом оплакивая маму, то ли на самом деле не видела людей, красивее этого мужчины, но я не могла отвести от него глаз. И теперь понимала, почему девочки распрямили спины, а Нида поторопилась поправить прическу. Он оказывал на всех нас магнетическое воздействие.

Я смутилась, когда поймала на себе серьезный взгляд принца, заставшего меня за разглядыванием, и быстро отвела глаза. На второго всадника. Этот здоровяк с копной темных волосы лыбился во весь рот. Всем сразу.Легко спрыгнув с коня, он, театрально взмахнув рукой, словно в ней была зажата шляпа, представился притихшим зрителям:

– Клевьер Ларотт к вашим услугам, дамы и господа!

Парни стиснули зубы. У них появился еще один конкурент, помимо Высочества. Студентки захихикали в ответ. Невозможно было не улыбнуться, до того здоровяк лучился жизненной энергией и оптимизмом. В его глазах светилась доброта. Я тоже не удержалась.

И в который раз у меня мелькнула мысль, что вражда родителей не мешает их детям быть готовым на отчаянные поступки. Только бы прекратить давнюю междоусобицу и жить по велению сердца. Если средний брат, пусть в даже малой доле, будет похож на Клевьера, я смогла бы представить, почему Аннабель влюбилась в него и не побоялась сбежать.

Но Лучезарный Клевьер, затянув представление, помешал появлению третьего персонажа. Элеонора не для того делала паузу перед выходом из кареты, чтобы ее занял собой Ларотт–младший. Я видела, как она недовольно поджимала пухлые губки из-за того, что не может эффектно спуститься к ждущим ее друзьям.

Она сверкала глазами на кучера, хотя тот ничего не мог сделать, кроме как побледнеть. Он был готов распахнуть дверь шире, но рисковал ударить ею в спину сына могущественного герцога. Кучер вынужден был ждать, когда Клевьер отойдет в сторону.

Но час Элеоноры, наконец, настал. Сначала из кареты появилась ножка, обутая в изящную туфельку, потом вытекла сама хозяйка. Именно вытекла. Несмотря на холодный ветер, она была одета в тончайшие струящиеся шелка цвета лазури.

Ветер тут же посмеялся над ней, взметнув все это великолепие вверх. Вместе с тщательно уложенными волосами. От холода Нора покрылась гусиной кожей, что тоже не прибавило красоты.

Кучер заполошно кинулся в нутро кареты, вытащил оттуда белую меховую шубку и накинул на плечи хозяйки, безуспешно сражающейся с собственными волосами. Пока слуга не пришел на помощь, Элеонора не знала, за что хвататься – за длинные золотистые пряди или за юбки, которые норовили задраться выше головы. В толпе захихикали.

Убедившись, что дама спасена, Высочество, продолжая хранить серьезную мину, развернул коня и погнал его к корпусам. К нему торопливо присоединился Клевьер. А я теперь точно знала, кем были те самые разбойники, что похитили меня на балу. Зря они так упорноне снимали маски. Их выдала Элеонора. Я признала в ней ту самую девушку, с которой после ночи любви целовался Шляпа.