Книга Наследники. Любовь под запретом, страница 71 – Татьяна Абалова

– Нам надо поговорить, – сказал Рутгерт с непроницаемым выражением лица. – Встретимся у меня через два часа.

Я даже не успела кивнуть, как он, развернувшись на каблуках, покинул столовую.

– Встретимся у меня? – встрепенулась Инга. – Ты знаешь, где это «у меня»?

Я сглотнула жесткий ком. Засосало под ложечкой. Какое решение он принял? И почему через два часа? Я же умру от страха, пока дождусь.

– Была однажды. После того, как скатилась с горы. Он перевязал мне ногу.

– Он делал тебе повязку?

– Ой, все, Инга. Перестань пучить глаза. Не было ничего такого, что могло бы заставить его жениться на мне.

Выйдя из столовой, я побежала переодеваться. Торопилась снять форму. Я хотелавыглядеть, как девушка, а не безликая масса, в которую нас превращала одинаковая одежда. Благо мама Аннабель приготовила наряды на все случаи жизни.

Я надела серую юбку, белую курточку с коротким меховым воротником и замшевые сапожки без каблука. Я помнила про трудное восхождение к общежитию магистров. Волосы тщательно расчесала и собрала под ленту в цвет одежды. Посмотрев на себя в зеркало, осталась довольна.

Ни глаза, ни губы красить не стала. Я шла не на свидание, а на деловую встречу. И в зависимости от результата, я буду или плакать, или благодарить поцелуем в щеку. И там, и там краска на глазах и губах могла бы все испортить. Я помнила о своем плане заинтересовать принца, поэтому заранее обдумывала, на что я могу решиться, а на что нет.

Посмотрев на часы, я обнаружила, что собралась слишком быстро. До встречи оставалось полно времени. Я решила не раздеваться, чтобы не маяться все это время в комнате, а сразу отправилась к общежитию.

«Дойду не спеша, чтобы не вспотеть».

Вот что значит, нога не болит, спина не ломит. Долетела с прытью горной козы и остановилась у входа, не зная, что делать дальше. Оглядевшись, увидела под деревом скамейку и уселась там. Успокоила себя тем, что заодно полюбуюсь горными красотами.

Общежитие магистров было последним зданием в комплексе Академии. Выше него только суровые скалы, с кружащимися над ними орлами. Впечатляющая и волнительная картина.

– Ты чего там сидишь? – услышала я голос Рута. Он стоял у открытого окна и улыбался мне. – Поднимайся.

Это была такая разительная перемена – суровый в столовой и радушный в общежитии, что у меня отлегло. Я уже надумала себе невесть что, вплоть до того, что он скажет: «Прости, но я вынужден признаться, Нора мне дороже. Тебе придется покинуть Вышку. И не забудь захватить с собой отчима. Он тоже здесь не нужен». Но улыбка Рутгерта стерла все мои страхи.

Он ждал меня у открытых дверей.

– Заходи. Снимай куртку. Будем пить чай. Я получил посылку от мамы.

Так непривычно было слышать, что кто-то получает посылки от мамы. Я получала их от отчима, когда тот приезжал навестить меня в пансионе. Стоило признать, он старался быть заботливым. И я сама еще долго мирилась бы с его существованием, если бы не его желание выдать меня за муж сначала за толстощекого Монгуля,а потом за себя.

Стол у окна дразнил разложенными на блюде сладостями и пирожными. Рядом стояли две чашки и пузатый чайничек, в который Рут наливал кипяток. Я пристроила свою курточку на вешалке и села за стол.

Его Высочество выглядел так по-домашнему. Коричневые бриджи и белая рубашка, расстегнутая на две пуговицы. Закатанные до локтей рукава. Красивые мускулистые руки, длинные пальцы, аккуратно обрезанные и отполированные ногти. На ногах домашние замшевые туфли. Волосы собраны под небрежно завязанный шнурок, отчего несколько прядей выбились и свисали по обе стороны от лица. На щеках принца горел румянец.