Книга Наследники. Любовь под запретом, страница 88 – Татьяна Абалова

– Ты чего, Рут? – спросила я, пошевелив пальцами и будя принца.

– Я так боялся, что ты никогда не проснешься, – он, так и оставшись стоять на коленях, устало потер лицо ладонями. – Такое случается, когда у людей наступает магическое истощение.

– Нет, я чувствую себя отдохнувшей, – я нахмурилась, вспомнив об отчиме. Я боялась услышать, что он умер от ран, но не могла не спросить. – Как там Джозеф?

– С ним все хорошо, не беспокойся, – Рутгерт отвел глаза.

– Что? Что не так?

– Он уверяет, что сам упал, хотя понятно, что его столкнули.

– Клевьер? Ты думаешь, это он?

– Нет. И не Элеонора. Она не пришла. Клевьер ждал ее всю ночь, пропустил очередь, но она так и не появилась. Тогда уже под утро он обратился к твоему опекуну, чтобы тот помог пройти испытания. Джозеф упал, когда Клевер пытался прочесть надписи на стене. Еще в самом начале первого уровня.

– Он стоял к колодцу спиной и не видел, что произошло, – догадалась я.

– Нет, не видел. Но он слышал шаги и вскрик Джозефа. А когда обернулся, никого рядом не оказалось. Он заглянул вниз и увидел свет и лежащего на дне колодца преподавателя. Испугался и побежал.

Все это было так странно.

– Я не удивлюсь, если мой опекун покрывает того, кто его столкнул. Вот увидишь, скоро он резко пойдет по карьерной лестнице вверх. Только такая цель может заставить его «забыть» имя преступника. Он будет шантажировать убийцу.

– Но пока он отрицает, найти и наказать виновного будет невозможно.

– Посмотрим, что будет дальше, – сказала я, садясь и опуская ноги вниз.

Я не ожидала, что Рутгерт обнимет меня за талию и положит голову мне на колени.

– Что с тобой, Рут?

– Я чувствую, что теряю тебя, – его голос был глух.

– Я здесь, я рядом, – я зарылась пальцами в его волосы. – Скажи, что тебя тревожит? Ты боишься возвращения эльфов?

– Нет. Я буду рад им. Отец... тоже, несмотря на то, что наш предокбыл одним из участников сговора. Нам всем стоит извиниться перед эльфами. Там, в колодце, когда ты оживила Джозефа, я понял, как много потерял мир, когда изгнал твой народ.

– Мы все несовершенны и все делаем ошибки. Главное понять и осознать.

Дверь резко распахнулась. На пороге стоял... король. Я узнала его по развешанным всюду портретам. Рутгерт поднял голову и неторопливо встал с колен.

– Отец, разреши представить тебе Анну... – он растерянно оглянулся на меня. Я вернула ему такой же растерянный взгляд. Я или «Та самая Дармон», или королева эльфов, у которой от рождения совсем другое имя. Энисель. Другого не дано.

– Я уже все знаю, – разрешил неловкую ситуацию Его Величество.

Я суетливо слезла с кровати. Делая приветственный поклон, растянула подол больничной рубашки. Поджала пальцы на босых ногах. Полы были холодные.

– Одевайтесь. Я подожду снаружи, – король развернулся, и толпящиеся за ним люди из местных и приехавших из столицы, поспешили разойтись, чтобы пропустить Его Величество.

– Быстро он появился. Не ожидал, что мое письмо настолько его заинтересует, – усмехнулся Рутгерт, протягивая мне халат.

– Мне страшно, – прошептала я, нащупывая ногой тапочки.

– Не бойся. Я с тобой.

Когда мы шли по коридору лечебницы, я заметила через приоткрытую дверь сидящего на кровати отчима. Он строчил на коленке письмо. Был так увлечен им, что даже не заметил меня. Я почувствовала в его быстрых движениях азарт.