Книга Наследники. Любовь под запретом, страница 89 – Татьяна Абалова

Джозеф сорвал крупный куш, а сейчас ликовал, что в его сети попала важная рыба. В этом я даже не сомневалась. В Вышке нет незначительных особ, а тот, кто решился столкнуть человека вниз, явно не захочет, чтобы о его преступлении узнали. Спонтанным оно было или преднамеренным, но кто-то пошел на убийство.

Да, мне тоже было интересно, кто же оказался так неосторожен, позволив себя шантажировать? Джозеф не отстанет, пока не выпьет всю кровь. Уж мне ли не знать? Всеми правдами и неправдами он жаждал остаться в доме графа Дармон даже после моего совершеннолетия, когда я уже не буду нуждаться в опекуне.

Я вспомнила, как он обвинил меня в смерти мамы. Этот человек ни перед чем не остановится. Наверное, кто-то сказал бы, что зря я вдохнула в него жизнь. Но, во–первых, я не знала, что обладаю таким уникальным даром, а во–вторых, не мне решать, жить человеку или нет. Пусть кто-то другой – более умный и зрелый, будет ему судьей.

– Мне, наверное, стоит переодеться в более подобающую одежду? – я поправила волосы и поняла, что выгляжу чучелом. Не расчесалась, не умылась.

– Хочешь?

– Да. Мне будет неловко. Все же встреча с королем, а я в таком виде...

– Идем, я провожу тебя в твой корпус.

– А Его Величество?

– Ничего. Он подождет.

Я улыбнулась и взяла Рутгерта за протянутую руку.

Рут терпеливо ждал в холле, пока я купалась и переодевалась. Я достала и встряхнула студенческую форму. После колодца костюм для верховой езды пришел в негодность – кровь застыла неприятной коркой. Он валялся в углу кучей тряпья. В этом поступке разу угадывалась небрежная мужская рука.

Только Рутгерт, не церемонясь, мог бросить мой костюм здесь. Инга повесила бы одежду на стул или сложила в корыто для стирки. Кроме этих двоих, никто не мог войти в мою комнату. У Инги был запасной ключ, а Рут вовсе не нуждался в ключах. В роли отмычки он всегда использовал магию.

Я могла бы надеть любое красивое платье, коих в гардеробе Аннабель было предостаточно. Тогда я не выглядела бы, как сейчас, серой мышью. Но мне хотелось предстать перед Его Величеством студенткой Академии для Высших, а не легкомысленной особой в оборочках. И потом, все эти наряды были чужими, и лишь форма – моей лично.

Рутгерт удивился, увидев меня одетой обыденно, хотя сам тоже был в форме. В новенькой форме. Наверняка старую изорвали розовые шипы. Видимо, в представлении принца «одеться в более подобающее» выглядело совсем иначе.

Он опять протянул мне руку и повел к главному зданию. Я видела, как на нас смотрят, и, конечно же, смущалась. Рут то ли привык, чтона него вечно пялятся, то ли не замечал, но он и не думал отпускать мою руку. Словно намеренно выставлял, что взял надо мной опеку. А как еще воспринимать его действия по отношению ко мне? После Колодца его словно привязали ко мне...

И тут до меня дошло. А ведь нас предупреждали, что пара после Посвящения становится ближе. Он многое узнал обо мне и теперь не мог быть равнодушным к моей судьбе. Я видела, что ему нравится находиться рядом, держать за руку, смотреть на меня. И все это доставляло мне удовольствие.

Нам подсказали, что Его Величество находится в кабинете ректора. Король сидел за большим письменным столом в окружении главных педагогов Вышки. Ректор и деканы сразу вышли, как только секретарь доложил, что мы просим аудиенции. Нам указали на стулья, стоящие в разных концах кабинета. Мне предназначался тот, что находился ближе к столу. Рут не захотел оставлять меня одну, поэтому поставил свой стул рядом. Отец поднял бровь, отметив это жест.