Онлайн книга «Спящая царевна. Совершенно секретно»
|
Делия поражённо ахнула. — Люди? Люди убили? — ошеломлённо переспросила она. — Как же так? — Люди, Делия, люди… — он оторвался от окна, со злой горечью посмотрел ей в глаза, — если их так назвать можно. Это у вас там серые-белые-фиолетовые… А у нас — человек за всё в ответе. Андрей опустил голову, не в силах видеть эту муку в её чистом взгляде — царевнам из сказки, наверное, сложно представить, как жестока бывает жизнь. Хотя… она ведь тоже знает не понаслышке, что такое война, и сюда не на бал прибыла. Может, и стоит ей рассказать… Вроде и привык уже всё в себе таскать столько лет, а с ней вот, как ни странно, поделиться хочется. Ох, Беркут, чего, спрашивается, тогда рычал на неё, чтобы не лезла в душу? А теперь, значит, сам готов… распахнуть её… душу эту самую… Ну и готов! И что? Андрей поковырял пальцем сучок на столешнице. — Батя… он лес больше жизни любил. Понимаешь? Влюблён был в лес, в горы эти, в тайгу, в землю родную. Он ведь за неё сражался… У нас, Делия, тоже тут война была такая, что… Даже у нас, детей, уже после победы рождённых, от разговоров о ней кровь в жилах стынет. Столько жизней по всему миру она отняла. Но самые страшные битвы здесь, у нас, происходили. Не в Ржанке, конечно. Сюда враги не дошли. Но каждый советский человек знает теперь, как это больно, когда твою родную землю топчут враги. — Неужели и войну люди затеяли? — снова ужаснулась Делия. — Поверить не могу… Никогда люди против друг друга не сражались. У нас только один враг — Серые. Да ещё в прежние времена с «сынами тьмы» у ариев битва была. Может, это… Серые? — Нет, Делия, мы с людьми бились, с фашистами. Они, кстати, себя как раз называли арийцами, — криво ухмыльнулся Андрей, — и хотели все другие народы уничтожить, чтобы только арийцы и жили припеваючи на белом свете. — Не может такого быть! — рьяно замотала головой Делия. —Сколько бы веков не прошло… Не могли наши потомки забыть, что каждая жизнь бесценна. Может, это тоже происки Серых… — глаза Делии вдруг широко распахнулись, словно её озарило. — Андрей, а если они специально так говорили… Что бы имя нашего народа опорочить, чтобы память о нас осквернить, а? Ведь теперь все думают, что арии — это злодеи и убийцы… А мы никогда не проливали кровь своих собратьев, никогда! — Тише, тише, не волнуйся так, — Беркутов на секунду коснулся её руки, чуть сжал ладонь. — Очень может быть, что ты права. Идеология у них сплошь на вранье была построена. Так что… ведь действительно… Слушай, но если они хотели, чтобы вас ненавидели, значит, они о вас знали? А кто мог знать про твой народ, который ни в одном в учебнике истории не упомянут? Получается… за этим всё-таки Серые стояли… — Вот они только и мечтают людской род в рабов превратить или вовсе уничтожить, — согласно кивнула Делия. И тотчас спохватилась: — Ой, Андрей, прости! Я тебя от главного отвлекла… Ты же про отца говорить начал… — Да я сам на войну свернул, — махнул рукой Беркут. — Просто эта боль до сих пор под кожей у нашего народа сидит, по венам как кровь бежит. Даже у тех, кто сам на фронте не был. И не знаю, сколько должно времени пройти, чтобы отпустило. Наверное, никогда такого не будет… Батя тоже эту войну в сердце носил, как осколок. Он успел фашистов побить, да потом ранен был серьёзно в сорок четвертом, и его списали. Победу уже дома, в Ржанке, встречал. И после того, как она за родную землю сражался, она ему ещё ближе и роднее стала. Он её сберечь хотел для будущих поколений. Потому и работать напросился лесником и егерем заодно. Рабочих рук не хватало, его поставили, хоть после ранения он уже не такой шустрый был, как до войны. И всё равно задора в нём было хоть отбавляй, и работа любая в руках спорилась, охотника лучше него во всей Ржанке было не сыскать… |