Книга Я тебе не невеста, царевич!, страница 101 – Катя Водянова

– Чего же бояться, если мне по судьбе здесь править, – также спокойно ответила Иванна. – Надо было только вас с сыновьями подвинуть, и все бы хорошо было. А царевичи и рады стараться: грызутся, спорят, ненавидят друг друга, а добрый батюшка их подначивает, да в усы улыбается, на это глядючи.

Возражать царь не стал, наверняка и сам понимал, что тоже приложил руку к этой ситуации. Сколько лет закрывал глаза на то, что во дворце творится. Правда ли не видел или хотел закалить царевичей неурядицами – Велемир не знал, но всецело не одобрял отца. Василисин батенька при всех своих причудах дочерь любит, а Ратмир что? Тревожится ли он о сыновьях? Думает о них? Чего хочет в конечном счете? Сильного царя себе на замену или просто потешиться, отвлечься от государственных дел?

– И что же, младшенький мой, не стал возражать против твоего плана? – спросил он вкрадчиво. – Или для того тебя и нашел, этакую лягушку? Потому и таскал у себя на плече, не выпуская, чтобы его родовая сила ото всех укрыла твою сущность?

– Давно мы знакомы, не к чему было искать. Самими богами друг друг предназначены, – на этом Иванна подошла к Иваниру и взяла его за руку. А тот улыбнулся в ответ и пальцы ее огладил. Все же странные вкусы у младшенького, как ни крути.

Царь уставился на него и произнес:

– А ты не хочешь ничего сказать до того, как прочь из Лукоморья вышлю? Посидишь годков тридцать на болоте со своей лягушкой, зарядишься позитивнымивибрациями по самые уши. Подумаешь о том, стоило в родном гнезде гадить али нет!

– Да лучше на болота, чем здесь! – рявкнул Иванир, разом растеряв свое благодушие и отпихнув лягушку. – Ты же сразу решил, что старшенькие у тебя – гордость и наследники, а я так, дурачок, только за мамкиным подолом бегать и гожусь. С детства определил, кто чем заниматься должен. А я тоже править хотел!

Насчет радости и гордости Велемир бы поспорил, не больно-то отец их с Дмитром хвалил и поддерживал. Гонял скорее и подначивал. А еще – закрывал глаза на сложности, иначе бы давно вмешался в распри и поймал младшего за руку.

– Так ты слабым рос и болезным! – возмутился в ответ царь. – Чуть что – в слезы. Меч взял в руки – порезался. А мать твоя, рано ее забрали боги, все это переживала сильно, не хотел ее тревожить.

– Да, одна маменька меня и любила! Утешала, говорила, не расстраивайся, Иванушка, и ты царевич, и ты править можешь! А я потом понял, что в самом деле могу. Надо только братьев с пути убрать. Но Дмитр был куда старше и сильней, потому с Велемира начал.

– Ах ты паскуда! – ошеломленно произнес Ратмир. – Я все искал, кто в дворце смуту сеет, столько народу из Лукоморья выслал, стольких от двора отлучил… А это ты, гнилое семя! Был же малец, как только духу хватило?

– Да я не только сам, помогали мне, – осклабился тот и начал ходить туда-обратно, точно помешанный. – Многие видели, что из старшеньких негодные цари выйдут. То ли дело из меня: добрый, понимающий, дальновидный, традиции чтящий. Потому и подсобили и с конюшнями, и с волкодлаком… А Велемир тогда обратился, стал неубиваемым. Да и матушка о моих делах прознала, потребовала прекратить. Пришлось дальше… чужими руками.

Сейчас его улыбка казалась вовсе душегубской. И где тот милый слегка блаженный Иванир? Как все могли так на его счет заблуждаться?