Книга Я тебе не невеста, царевич!, страница 41 – Катя Водянова

На другом листе шел перечень монстров, тварей и нечисти, которых уничтожил царевич. Разбойники шли там отдельным столбцом, но эта задача считалась второстепенной. Отчет этот, в отличие от предыдущего, не был обязательным, царевич-то не наемник. Но попробуй ничего не напиши, и отец будет только хмыкать, какого бездарного и бесполезного сына вырастил. А с бумагами хотя бы похмыкает, покривится, но сребров выделит.

Потому Велемир собрал все листы в стопу и отправился к батюшке.

Тот в это время обедал, устроившись за большим столом со своими советниками. Еды было столько, что не получалось все рассмотреть. Велемир и не пытался: только зацепился взглядом за подпеченные до румяного блеска птичьи ножки, как почувствовал голодные спазмы в желудке.

Сесть ему отец не предложил, хотя Дмитр с Альмой и ее свахой сидели по правую руку и уже вовсю расправлялись с той самой птицей, блинчиками, овощами и морсом. Темным, насыщенным, как рубин. Из северных ягод наверняка делали, а потом охлаждали, даром что кувшины с ним стояли запотевшие и манящие.

Видимо, хотелось Велемиру не только есть, но и пить.

Но просить отца об этом не стал, самоуважение дороже, только всучил листы. Отец постоянно пилил, чтобы приносил их сразу же, а то и заполнял в походах, вот пусть и читает.

Ратмир действительно не отмахнулся, разложил бумаги на столе, и вчитался, не забывая по одному таскать с тарелки куски нежного, томленого с овощами мяса.

Велемир сглотнул и тут же почувствовал на себе издевательский взгляд Дмитра. Ну да, братец поймал его за минутной слабостью и теперь светится торжеством. Мол, ты же и сам видишь, братец, что лишний здесь. Иди сторожи двор, как и положено прилежной псине, а хозяева пока закончат обед. Может, и тебе кость бросят, если покажешь, что заслужил. Пока же терпи и не скули.

– Значит, двести сребров за кафтан? – с недовольством прочитал Ратмир. – А со старым что же случилось?

– Истрепался, – ровно ответил Велимир, неотводя взгляда. Хотя тут не понять, из упрямства или мыслей, что если взгляд тот скользнет вниз, то непременно наткнется на ту самую зажаристую птицу, что была не иначе как гусем, на исходящий паром картофель с зеленью, на овощи, на стопку румяных блинчиков, на нагло свернувшуюся кольцом рыбу…

Вот поел бы вместо болтовни в Василисой – не страдал бы сейчас так и не захлебывался голодной слюной. Хотя Василиса она такая, ради нее стоит пострадать.

– Пора бы и самому зарабатывать, братец, – с холодной усмешкой отозвался Дмитр.

Все верно, только где? Это ж такой позор для всех: царевич в простых наемниках! Скажут, совсем дела у Тридевятого плохи, если один из наследников по волостям околачивается и торгуется за головы убитой нечисти.

Это-то и злило. С одной стороны, вроде и нет никого в их царстве выше, один отец, с другой – и тот давит, точно плита каменная, а еще – связывает по рукам и ногам.

Дмитр и сам это знал, потому и старался укусить побольнее, но раз Велемировы средства против старшенького не работали, он решил взять укушуевское.

– Как ты, в Северном, что ли? – он приподнял брови, а головой едва заметно кивнул на Альму.

Мол, да, братец, я-то может и не любимчик у отца, однако родное царство не продавал. Так вдруг окажется, что преданный пес дороже прикормленного другими сокола?