Книга Я тебе не невеста, царевич!, страница 87 – Катя Водянова

Что вдвойне обидно, ведь стол ломился от различных яств, красивых, ароматных, манящих. Так и хотелось подать слугам знак, чтобы накладывали всего и побольше, но при мыслях о том, что в любом из здешних кушаний может быть яд, подкатывала тошнота. И от лягушки тоже.

Казалось бы, ну съела и съела муху, чего только в жизни не бывает, и не Велемиру думать о брезгливости, а все одно мерзко. Эта муху, кто-то – жеребенка. Лягушка-Иванна ж не тварь неразумная, а в самом деле девица. Превратилась бы в человека и сидела за столом, как и прочие. Пила меды, ела бы сласти. Можно и с теми же мухами, если ей так любо.

Вошедший последним царь тоже недобро зыркнул глазами на младшенького, но говорить ничего не стал. Приветливо покивал старшим невесткам, затем устроился во главе стола и распорядился начинать пиршество.

Тут же заиграла музыка, заскакали перед столом скоморохи, а расторопные слуги поспешили наполнить тарелки гостям. Василиса едва ковырнуласвои угощения, зато Альма с Дмитром ели за четверых и вовсю спорили о чем-то.

Велемир против воли прислушался к их беседе, про себя хмыкнул над тем, как старшенький с невестой обсуждают различные виды таранов, их плюсы и минусы при штурме замковых ворот. Знания у обоих были только отвлеченные, без реального опыта, потому и спор вышел жарким, пусть и велся почти шепотом.

Пир все шел и шел своим чередом, менялись блюда и песни у музыкантов, но ничего серьезного не происходило. Велемир стал потихоньку расслабляться, отпускать тревогу и мысли о лягушке, даже съел немного предложенного ягненка под ягодным соусом. Все же дурные это выдумки: подавать мясо со сладостью. Дурные, но вкусные, хоть ты добавки проси.

Но стоило подумать над этим, как царь заговорил, громко, чтобы все прочие слышали:

– Что ж, угостились вы моими яствами, теперь, дорогие снохи, уважьте старика, порадуйте взор танцем.

Альма от этих слов едва слышно фыркнула, но из-за стола вышла с улыбкой и высоко поднятой головой. Странно, что Василиса тут же недобро зыркнула в сторону Любаши, сидевшей за дальним столом. Та же мечтательно уставилась в потолок, нарочито не замечая всяких укоризненных взглядов.

Принцесса встала в центре зала и величественно повела рукой, давая знак, чтобы зазвучала музыка. Ей тут же ответили длинным вступлением на свирели, под которое Альма поплыла по кругу, точно лебедь по реке, но вдруг игра стихла, резко оборвавшись на пике, откуда-то донеслось резкое «Ха!» и беспощадной лавиной застучали барабаны.

В первое мгновение Альма недоуменно вытаращила глаза, затем нахмурилась, перевела взгляд на Василису и сжала правый кулак. Вася тут же развела руками, затем плеснула вперед водой из кубка, и из капель соткался черный горный лев, огласил зал недовольным рыком и пошел на принцессу.

Та изобразила испуг, призвала себе в руку сотканный из молний молот и закрылась им, двигаясь в такт музыке. Наколдованный лев на очередном «ха» прыгнул, схлопотал удар молотом, от которого по залу разнесся громовой рокот и полетели искры, обиженно взревел и отскочил.

Их пляска-бой так и тянулась под бой барабанов. Музыка все ускорялась, а с ней – движения Альмы и льва, пока они не столкнулись, точнодва урагана, утонули в смерче молний, а когда все стихло, принцесса просто застыла на месте, сжимая в руке верный молот и смотрела на всех так, будто в самом деле победила льва.