Книга Год Дракона, страница 14 – Вадим Давыдов

– Да вы не расстраивайтесь, Андрей Андреевич, – сжалилась Галина над неудержимо проваливающимся в яму футурошока Корабельщиковым. – Я тоже поначалу от всех этих чудес техники сатанела, ей-богу! А потом – ничего, привыкла, – и она оставила на «бумаге» несколько странных закорючек, впрочем, мгновенно развернувшихся в слова.

– А что это за материал? – пробормотал Корабельщиков. – Он же должен и скручиваться, и жёсткость иметь, чтобы можно было на нём писать!

– Не знаю, – беспечно пожала плечами Галина. – Полимер какой-то, с динамическими свойствами, наверняка. Наши постоянно что-нибудь придумывают!

А наши – сопли жуют, со злостью подумал Андрей.

Масла в огонь плеснуло появление официанта – экран тотчас почернел. После того, как жрец общепита удалился, Галина провела ладонью над «листом», и он снова ожил. На биополе он реагирует, что ли?! Чертовщина, сердито подумал Корабельщиков.

– Стенография? – он покосился на значки, оставляемые «пером» на «бумаге». – Забытое искусство.

– Верно, – подтвердила Галина. – Только смотря где. Нас в Карловом университете так муштровали – ужас какой-то! На трёх языках! Зато сейчас я вообще не представляю, как можно без неё обходиться.

Да, удержал Андрей завистливый вздох, распознавание стенографии на лету устройством, чьи экран, системная логика и процессорная мощь вместе с многочасовым, судя по всему, аккумулятором умещаются в тюбике из-под туши – действительно, непонятно, как можно без такого обойтись. А главное, как к этому привыкнуть – без психотропов. Бог ты мой, куда я попал и где мои вещи?!

– Андрей Андреевич, вы, вероятно, догадываетесь, – я ваше досье внимательно очень прочла, – голос собеседницы вернул Андрея к реальности. – Знаете, кое-что меня в нём удивило.

– Что же? – встрепенулся Корабельщиков.

– Оно такое, – пани Геллер покрутила пальцами в воздухе, – пустое, несмотря на перечисленные факты. Как будто им вас не за что ухватить – а ещё, они как будто и не хотят.

– Они? – переспросил Андрей. И добавил вкрадчиво: – А кто, так сказать, автор досье, – если не секрет?

– Авторы, – поправила его Галина. – Нет, не секрет, конечно. КГБ.

– Да?! – развеселился Корабельщиков. – Вы их тоже «привлекаете к сотрудничеству»? Вплоть до того, что они вам папочки свои позволяют читать?! Не знал, что у нас такая всеобъемлющая коррупция!

– Это не коррупция, Андрей Андреевич, – Галина посмотрела на него, как на несмышлёныша. – Это ведь по-человечески очень, понимаете? Человеку свойственно думать о будущем, надеяться, мечтать о лучшей жизни – если не для себя, то хотя бы для детей. Это же всё кончится когда-нибудь, – она сделала такое движение головой, словно охватывая всё вокруг. – Мой папа очень любил рассказывать один анекдот. Имярек – ну, пусть Окуневич – получает регулярно посылки с подарками из Тель-Авива. Наконец, терпение у них, там, в КаГБы, лопается. Вызывает Окуневича уполномоченный КаГБы товарищ и спрашивает: Окуневич, как же так?! Да вот, отвечает Окуневич, так уж получилось – в войну дед с бабкой евреев в подполе прятали. Потом эти евреи в Израиль уехали – с тех пор посылки и шлют. Ай-яй-яй, мягко журит его товарищ, с одной стороны, понятно: война, оккупация, отсутствие руководящих указаний, – но надо же было и о будущем подумать! Что вот нам теперь с вами делать? А я и думаю о нём, о будущем-то, говорит Окуневич. Это как, интересуется товарищ. А так, наклоняется к нему Окуневич, – я тоже евреев в подполе прячу. Он его много раз рассказывал, анекдот этот, а мы всё равно, даже зная егонаизусть, улыбались.