Книга Год Дракона, страница 200 – Вадим Давыдов

Надо идти работать, подумал Майзель. Сегодня она уже не появится, – это точно.

* * *

То и дело натыкаясь на взгляды сотрудников, в которых сквозило беспокойство, Майзель понял: день явно не заладился. Извинившись, он направился к выходу с намерением побыть четверть часа наедине с собой и встряхнуться.

Едва переступив порог кабинета, он услышал сигнал и увидел на экране Богушека, – в скафандре и при оружии. Майзель едва не споткнулся:

– Гонта?!

– Электронная разведка доложила перехват. Елену встречают муслы. Величество и Генштаб в курсе, готовит прикрытие. Я вылетаю, объявлена тревога по схеме, режим «Вулкан-один», переход к «Вулкану-два».

– Зачем «Вулканы»? – не понял Майзель. – Разверните борт!

– «Моравию» уже развернул бы, – рявкнул Богушек. – Это «Кайан Эйр»! Эти куркули даже керосин заправляют впритык! Пока будем договариваться, чтобы их в другом месте посадить, они упадут! С диспетчерской службой работают, задержим их в эшелоне минут на десять, – больше не выйдет, сам знаешь, какое движение. На «Сирокко» мы долетим туда практически одновременно с ними. Так что вроде успеваем. Я всё проконтролирую лично.

– Я с вами.

– Я справлюсь, Дракон.

– Это моя женщина, Гонта. И лучше не говори мне ничего.

– Таки да будешь изображать влюблённого оленя, – с непередаваемо местечковой интонацией произнёс Богушек. – Ню-ню. Одевайся, чё застыл?!

Кречманн собирался отправиться пообедать, когда в нагрудном кармане завибрировала плоская коробочка «коронного» терминала связи, которым ещё в мае снабдила его, не обращая внимания на возражения, Ружкова. Ощутив лёгкий укол нехорошего предчувствия, адвокат поднёс к уху телефон и услышал голос Ирены:

– Юрген, у нас беда. Я выслала за вами «Афалину». Пожалуйста, ничего не спрашивайте сейчас, все подробности на месте.

Доктор Кречманн в недоумении уставился на умолкнувший телефон и в ту же секунду услышал странное, глухое и низкое посвистывание. Повернув голову, он увидел зависший над лужайкой на заднем дворе виллы летательный аппарат, действительно похожий на животное, имя которого носил. Пара соосных винтов перемолачивала воздух почти бесшумно, а хвостовой винт-толкатель с дюжиной лопастей вращался в холостом режиме. Но Кречманна ошеломила не тишина – конечно, обычный вертолёт поднял бы на уши всех соседей вокруг, здесь шума не любили – а камуфляж: рисунок двигался по плоскостям «Афалины», будто живой, притворяясь то травой лужайки, то кустарником живой изгороди. Несколько секунд Кречманн пребывал в шоке, не будучи в силах вообразить, как обеспечивается такой эффект, хотя интересовался новинками техники и вовсе не считал себя «чайником».

На землю шлёпнулся толстый кабель, и секундой позже прямо на перилах балкона возник закованный в скафандр коммандос. Сквозь зеркально-непрозрачное забрало шлема невозможно было разглядеть его лица. Он нетерпеливо помахал адвокату рукой. С грохотом выскочив из-за стола, Кречманн рванул на себя створки балконной двери и вымахнул на балкон. Схватив адвоката поперёк талии, коммандос дёрнул сигнальную стропу, и ещё через секунду они оказались в чреве «Афалины», взявшей с места такую скорость, – желудок Кречманна влип в позвоночник.