Книга Год Дракона, страница 5 – Вадим Давыдов

Грохот кюветы, упавшей на вымощенный кафелем пол, и стук рассыпающихся по всему помещению стальных цилиндриков вернул хирурга на землю. Хэйвен поперхнулся и закашлялся.

– Эй, док, – голос пациента звучал теперь требовательно и озабоченно, хотя паники или страха в нём по-прежнему не ощущалось. – Я сердечно признателен вам за труды, но сейчас мне просто необходимо отсюда свалить, и как можно скорее. Мой адвокат уже тут, если ваш Андерсон ничего не напутал. Я понимаю – клятва Гиппократа, врачебный долг и всё такое, но лучше вам послушать и сделать так, как я говорю.

– Большие деньги? – усмехнулся Хэйвен.

– Куда больше, чем вы когда-нибудь сможете себе представить, – лёгкий смешок раненого, как ни странно, подействовал на Хэйвена убедительно. – Плохие парни не любят делиться, но мне наплевать.

– Мы влили вам почти два литра крови и плазмы, – покачал головой хирург. – В таком состоянии вам нужен профессиональный уход и постоянное наблюдение. С вашими ранениями…

– Не выживают, – закончил за Хэйвена пациент. – Очевидное – невероятное, а? Так что, – вы же умница, док, и не будете возражать?

Подумав несколько секунд, хирург величественно кивнул, краем глаза следя за остальными участниками действа – все они, замерев, ждали, каков будет его вердикт:

– Надеюсь, ваш адвокат сумеет разобраться с полицией, – пара детективов наверняка ожидает за этими дверьми. Хотя меня это и не касается, я был бы рад узнать, чем закончатся ваши приключения, молодой человек.

– Я пришлю вам открытку, – ухмыльнулся раненый. – Поехали наружу, ребята!

Прозвенел сигнал, и над аркой входного проёма загорелась надпись «Пристегните ремни». Андрей вздохнул – слушаюсь и повинуюсь – и закрыл ноутбук. Остававшиеся двадцать с лишним минут до посадки заняться было решительно нечем, и Корабельщиков, скучая, потянул из кармана впереди стоящего кресла какой-то глянцевый журнал, принадлежащий полку российских клонов западной гламурной макулатуры.

Рассеянно листая страницы с мало интересовавшими его «звёздными» новостями, Андрей поймал себя на мысли, что немного завидует: уж лучше такая безбашенная волюшка-воля, чем унылый «парадок» в родных палестинах. Корабельщиков ненавидел единственный международный аэропорт Республики, оглушавший случайно заброшенного в него путешественника кладбищенской тишиной и унылой затхлостью длинных переходов с редкими рекламными щитами местного оператора сотовой связи и псевдопатриотической социалки «Купляйце тутэйшае», являющей городу и миру безнадёжный провинциализм местного «креатива». Ничего удивительного – в душном воздухе «рэжыма» с трудом дышалось любому, кто хотел сам распоряжаться своей жизнью, потому и разбегалась молодёжь буквально в разные стороны – в Вильнюс, Варшаву, Хельсинки, – куда удавалось вырваться, а хоть и в Москву! Да что Москва – в Воронеже или Саратове было веселее и интереснее, чем в столице «рэспублики», глава которой на голубом глазу однажды посулил её гражданам «бедную, но недолгую» жизнь.

Андрей, пожалуй, был своего рода исключением – он не стремился убежать навсегда, ускользая на время. Судьбе было угодно даровать ему такую возможность – путешествовать с комфортом и не за собственный счёт. И отбытие, и прибытие своё Корабельщиков научился обставлять, как дополнительное приключение: поездом – в Москву или в Киев, а оттуда уже – самолётом дальше, непременно Lufthansa, KLM или Luxair, в зависимости от пункта назначения. Из Столицы Андрей не летал никогда – редкие дорогущие рейсы той же Lufthansa, вечно пустая трасса Столица – Аэропорт и угрюмые лица пограничников и таможенников, томящихся в горьком безлюдье «воздушных ворот», словно в ссылке, навевали на него такую неодолимую тоску, что впору было всерьёз беспокоиться о душевном здоровье. Да и нырять отсюда прямиком в европейский круговорот лиц, встреч и событий, а потом, разом– назад, будто в омут с чёрной стоячей водой, – нет, это было определённо выше его сил.