Книга Войны судьбы, страница 33 – Джинафер Дж. Хоффман

— Артос Нулевой, — говорит Каллум резким голосом. — Это не Бог. Он ребенок. Бессильный, эгоистичный Страж, устраивающий истерику разрушения во имя своей личной свободы.

Мышцы на шее Савина выступают, когда он сжимает челюсть, его поза чисто оборонительная, когда он встречается взглядом с Каллумом.

— Следи за своим языком.

Возможно, большинству Каллум кажется таким же стойким, как и раньше. Но для меня и, конечно же, для Савина на его губах появляется намек на улыбку.

Я улыбаюсь про себя, но что-то сжимает мою грудь. Я прислоняюсь к столу, мое дыхание сбивается, когда я прижимаю руку к сердцу. Другие Наследники, кажется, ничего не замечают, их язычки остры, поскольку они продолжают бросать друг другу закулисные оскорбления, но Хармони хватает меня за запястье.

— Что это? — шепчет она.

Мои глаза обшаривают комнату, и тут я вижу ее. Зора. Она выходит из зеркала в пол в дальнем конце комнаты, ее тело украшает мантия, мягко переливающаяся серебристой силой. Ее присутствия достаточно, чтобы у меня перехватило дыхание — ее светлые волосыниспадают каскадом вокруг нее и сверкают под короной из острых шпилей, — но у меня действительно перехватывает дыхание от ее глаз и их отсутствия.

Я не знал ярости. До этого момента — нет. Только после того, как я вижу длинные шрамы, тянущиеся там, где должны были быть ее глаза, кровь, запекшуюся на щеках и проступившую в тех местах, куда, должно быть, упали ее слезы.

— Я пришла предупредить тебя, — говорит она через связь, быстро заходя за колонну. Она хватается за нее, дышит неглубоко, пытаясь сохранить равновесие. — Артос здесь, или скоро будет здесь.

Мне требуется вся моя сила воли, чтобы остаться за столом, обратить свой взгляд на Савина и Каллума и притвориться, что я не обращаю на нее внимания. Хармони резко вздыхает, увидев Зору, прежде чем твердо уставиться на каменную поверхность стола.

— Артос стремится убить вас всех. Он утверждал, что это каким-то образом позволит ему покинуть Зеркало, — объясняет Зора.

— Ты в порядке?— Я спрашиваю ее, зная, что это непростой вопрос, зная, что она не осмелится сказать мне правду, но мне нужно знать. Мне нужно знать, что моя королева боролась, но остается сильной.

Она чувствует это желание через нашу связь, и я чувствую, как она проникает в меня — словно нежно уговаривая.

— Я тоже люблю тебя, — шепчет ее голос сквозь меня.

Мне становится теплее от ее слов, и я сгибаю пальцы, с подозрением глядя на Савина. Он медленно продвигается к Каллуму, его рука парит над клинком, висящим в ножнах у него на поясе. Я обхожу Хармони, и когда я прохожу мимо, она сует мне в ладонь кинжал. Мне все равно, где она умудрилась его украсть. Я сжимаю его рукоять, зная, что не могу промахнуться.

— Если ты не поклонишься Артосу, — говорит Савин, и его радужки становятся темно-черными, — тогда у тебя не будет ни королевства, ни жизни, ничего. Ты и твоя жена будете подвергнуты пыткам и забыты.

Каллум вздергивает подбородок.

— Я не боюсь смерти и не буду бояться тебя. Он поворачивает голову в мою сторону. — Сейчас.

Савин поворачивается ко мне, когда я бросаюсь на него, вонзаю кинжал ему в сердце и поворачиваю его с мрачной улыбкой. Мы падаем на пол, его рот разинут, когда тьма застилает его глаза и лицо, растворяясь в бесконечных нитях Судьбы. Затем, даже в полумраке, голова Савина склоняется набок, а из уголкаего рта стекает струйка крови.