Книга Войны судьбы, страница 31 – Джинафер Дж. Хоффман

— Кристен? — Спрашиваю я, гадая, не пытается ли он каким-то образом привлечь мое внимание.

Золотой туман рассеивается при звуке его имени, растворяясь в сером, прежде чем снова появиться в нескольких футах от него.

Я неохотно отступаю от трона и тихо подхожу туда, где в воздухе висит туман, мой пульс учащается при виде ступеней и темноты, в которую они спускаются. Это сродни темноте Артоса, ни звездочки, ни нити не видно. Я нерешительно смотрю на клубок золотого тумана.

— Так я доберусь до Кристен? Я спрашиваю об этом.

Если бы туман мог кивнуть головой, эта странная золотистая полоска просто кивнула.

Я бросаю взгляд через плечо назад, на трон и счастье, которое остается с ним. Что-то подсказывает мне, что если я приму это сейчас, все, что я люблю за пределами этого места звездного света и бесконечности, погибнет. Это свершится. Боль. Но победа была бы не моей, не Кристена. Она была бы за Артосом.

Ярость вскипает в моих венах, и я поднимаю тяжелую ткань своего халата.

— Спасибо, — хрипло говорю я золотому туману, ныряю под него и спускаюсь по ступенькам, мои ноги босые и по мере спуска становятся все холоднее. Тьма давит на меня, и частица силы Артоса, застрявшая в моих костях, начинает согреваться от удовольствия. Беспокойство, давящее мне на грудь и заставляющее дышать все более и более панически, постепенно спадает. Эта тьма — слава богу— не принадлежит Артосу, или, может быть, так оно и есть, когда он владеет ею, и именно это делает ее отравленной, но сама по себе она не плоха.

Чем дальше я спускаюсь по ступенькам, тем больше это похоже на… дом. Это похоже на темноту в туннелях Подполья, когда я, спотыкаясь, брела по ним ночью, пьяная и одинокая. Это похоже на мою темную, сырую квартиру в моем обветшалом доме, моему телу холодно, но на сердце спокойно. Это тьма, которая приходила ко мне после каждого мужчины, с которым я была вынуждена быть в детстве, после смерти Гретты — та тьма, которая должна прийти, чтобы исцелиться, двигаться вперед, быть свободной. Это тьма, которая была со мной всю мою жизнь, живя тихим существованием в глубине моего сознания, и я понимаю, что это не зло для звездного света. Нет, это спутник звездного света. Вот почему между одним и другим есть ступени, а не пропасть, которую невозможно преодолеть.

Я падаю с последней ступеньки, и когда я падаю, твердой поверхности нет. И все же я не кричу, падая, позволяя темноте поглотить меня, как холодный компресс на горячий лоб. Он встречает меня как старую любовь, и я обнимаю его, слезы текут из тех мест, где у меня когда-то были глаза.

— Кристен, — тихо говорю я, зная, что темнота приведет меня туда, куда мне нужно, зная, что она всегда пыталась это сделать, просто я был слишком упрям, чтобы слушать.

У меня вырывается легкий вздох, когда мое тело замирает в воздухе. Медленно, глянцевая черная плитка материализуется у меня под ногами, веером расходясь вперед, затем вверх, образуя сплошную стену. Она отражает свет обратно ко мне, и я не могу понять, как это происходит, пока не смотрю вниз на свою мантию, на звездный свет, который она излучает. Стена построена с выдолбленным центром, и на одном дыхании углубление заполняется клубящимся туманом, который теперь я узнаю какНигде, и везде. Я делаю решительный шаг к нему, моя надежда укрепляется, когда между темно-серыми завитками появляется неясный силуэт знакомой фигуры.