Книга Войны судьбы, страница 72 – Джинафер Дж. Хоффман

— Так не должно быть, — говорит Артос Хармони. Он делает спокойный шаг к ней, и она выхватывает свой меч, выставляя его между ними в качестве защиты. Он мрачно усмехается, прежде чем все его лицо покрывается темными тенями и угрожающим рычанием. — Дайте мне то, что я хочу, и я не только сохраню жизни на этом поле боя, но и не брошу никого из вас в тюрьму.

— И кем мы станем? — Требует Хармони. — Рабами?

Артос ломает себе шею, опуская руку с собственного меча. Мои глаза сужаются, когда его пальцы начинают странно изгибаться, как будто призываячто-то.

— Детали можно уладить позже. — Он переводит взгляд на меня, и бесконечная буря ярости поднимается во мне — просто от одного этого взгляда. — Где Зора Вайнер? Отдай мне силу, которую она украла, и со всей этой военной чепухой будет покончено.

— Держи имя моей жены подальше от своего гребаного рта, — рычу я.

Америдия слегка опускает свой меч, ее глаза расширяются, когда она протягивает руку и сжимает мой локоть.

— Его рука, — яростно шепчет она.

— Да будет так, — бормочет Артос, и с этими словами рука, которую он опустил, рука, извергающая резкую линию темного тумана, устремляется к торсу Хармони.

Это самое быстрое движение, которое я когда-либо видел у человека, но самое медленное, которое я когда-либо видел, как рушится воин, или слышал крики ужаса, срывающиеся с губ. Мы были готовы к этому. Мы ожидали, чтоон нападет на Хармони. Вот почему она единственная из нас, кого мы тщательно экипировали доспехами. Никакое лезвие не могло проткнуть ее плоть.

И все же она падает, ее губы шевелятся, она что-тобормочет, когда она падает на колени, дырапробита в ее животе магией Артоса. Где-то вдалеке кричит моя сестра. Оно изранено и искажено горем, но я не могу пошевелиться, во мне просачивается столько ярости, что мое тело переполнено и не способно ничего делать, кроме как смотреть на Хармони, лежащую мертвой перед нами. Мертва. Ее глаза не моргают. Ее пальцы не дергаются. Она умерла. Вернулась туда, откуда Артос освободил ее.

Артос.

Я заставляю себя оторвать взгляд от тела, посмотреть Стражу в глаза — но он уходит, нетронутый и нетерпеливый, поднимая кулак в воздух в сторону своей армии, затем широко растопырив пальцы.

— Убейте их всех! — гремит он, команда эхом разносится по плотной завесе его тьмы, которая окутывает небо. Боевой клич раздается с его передовой, как раз в тот момент, когда Каллум сжимает мое плечо, вынуждая меня отступить обратно к нашей армии. Мы спешим, никто из нас ничего не говорит, наши голоса глухи рядом с Хармони, где она остается лежать, свернувшись калачиком, в грязи, тело Гретты растоптано, когда солдаты Артоса устремляются к нам.

Однажды, когда я буду один и вдали от этого поля битвы, я пойму, что произошло. Я буду горевать, и я буду гадить на себя, и я буду проклинать каждого Бога. Сегодня я запираю боль внутри — глубоко, глубоковнутри, — загоняя ее в клетку, которую нельзя раскачивать, пока все это не закончится, пока я не уничтожу эту Проклятую армию.

— Не сдавайся, — шепчу я. Затем громче, когда я смотрю на солдат, стоящих вокруг меня, их глаза полны страха и ярости. — Не сдавайтесь! — Я рычу, поднимая свой меч в воздух в знак команды. — За Зеркало! — Мечи поднимаются вместе с моими, и прежде чем я успеваю сделать еще один вдох, я сталкиваюсь с солдатом в темно-серебристых доспехах, рассекая клинком его шею, а затем врезаю локтем в лицо другому. — Не сдавайся, — и на этот раз это шепот, настолько похожий на голос Зоры, что у меня нет выбора, кроме как продолжать, продолжать убивать. Теперь я понимаю, что она имела в виду, говоря о том, чтобы быть вышеболи. Это похоже на это. Оцепенение ко всему этому и отказ от милосердия. Не надо. Сдавайся.Даже когда колокольный звон указывает направление на Восток, и пушечное ядро вооруженной магии с треском рассекает воздух, обрушиваясь на нашу надежду.