Книга Вуаль судьбы, страница 48 – Джинафер Дж. Хоффман

— Где мы? — спрашивает Гретта.

Я отпускаю ее и иду дальше в комнату. Она пуста, но украшена в честь предстоящего мероприятия.

— Что-то не так.

Я снова тянусь к ее руке, благодарная, когда она тут же пожимает ее.

— Подумай о туннелях.

Она кивает, и мы обе закрываем глаза.

Еще один свист, и моя рука освобождается от руки Гретты. Мои глаза распахиваются, и ужас наполняет меня, когда я оказываюсь прямо за тонкой черной дверью в эксклюзивный магазин, где торгуют со вчерашнего вечера. Гретта исчезла, и я сгибаю пальцы, думая, что, может быть, ее рука волшебным образом снова окажется в моей.

В этом особенность магии. Она подчиняется вашим глубочайшим желаниям. Если вы недостаточно хорошо знаете себя, вы никогда не сможете контролировать это. Я предполагаю, что Гретта еще не поняла этого, и ее желания, должно быть, были достаточно яркими, чтобы ее забрали туда, где, по мнению магии, она должна быть.

Я вглядываюсь в конец туннеля, но она исчезла.

Все в порядке. Так будет лучше. Теперь она не пострадает.

Но я не могу избавиться от ощущения, что что-то не так, когда открываю дверь и вхожу в эксклюзивный магазин.

Мое сердцебиение учащается, когда я оказываюсь в конце большой толпы. Я становлюсь меньше ростом, сутулясь и опуская голову, пытаясь разглядеть, что происходит.

— …не торопитесь, изучая продукт. На палатку приходится не более четырех человек, — говорит мужчина на сцене. Он стоит на подиуме с молотком. — Запомните номера тех, кто вам нравится,и вернитесь на сцену к концу вечера, чтобы сделать ставку.

Я хмурюсь, и слова принца возвращаются ко мне.

Сегодня вечером они продают товар.

Я следую за двумя более высокими фигурами к первой палатке, но мои ноги твердо стоят за ее пределами, когда я мельком замечаю внутри знакомое лицо.

Это они.

Ужас закипает во мне.

Это девушки Чудовища.

Я оборачиваюсь, рассматриваю каждое лицо в поисках темно- синей маски.

В двух палатках от меня кричит девушка, и за этим следует смех.

Крик, мрачный смешок — они эхом отдаются в моем черепе, заползают в горло.

Мой желудок сжимается, и я выбегаю в туннель. Я сгибаюсь пополам, но я ничего не ела — мой желудок слишком пуст, чтобы блевать. Мои глаза прикованы к двери, и я не могу отвести взгляд, не могу не слышать этого крика. Я беру в руки ножи, стискиваю зубы и проталкиваюсь обратно внутрь.

Я знаю, какой гнев будет ожидать меня, как только я это сделаю. Я знаю, что, скорее всего, умру от рук Чудовища или буду порабощена, как бедные девушки в этих палатках.

Но, как оказалось, у меня действительно есть гребаная совесть, и в последнее время она подняла свою смертоносную голову.

Толпа исчезает в палатках, и даже человек на трибуне принимает участие. Я открываю полог на первой палатке и крепче сжимаю ножи.

Мои глаза закрыты. Так и должно быть, или я упаду на колени прямо здесь и сейчас и буду умолять Богов забрать меня отсюда.

Поэтому я не смотрю. Я не пытаюсь оценить, есть ли в этой палатке хоть какая-то невинность.

Вместо этого я вонзаю нож человеку в шею, в то время как другой слишком занят поеданием своей добычи, чтобы заметить.

Я закрываю мужчине рот, чтобы заглушить его удивление, затем, когда он падает на землю, я прыгаю сверху на следующего и вонзаю свои клинки по обе стороны его черепа.

Обычно я получаю удовольствие от своих убийств.