Книга Вуаль судьбы, страница 75 – Джинафер Дж. Хоффман

Я скриплю зубами, но киваю.

— В этом есть смысл. Я даже толком не помню ту ночь, которая всегда казалась мне странной. Может, я и была мала, но это был крайне важый момент. Если кто-то украл его у меня, тогда бы все совпало.

Он проводит пальцами по волосам.

— Прости. Хотел бы я знать больше о твоем прошлом в этом отношении.

— Не мог бы ты?… Не мог бы ты прочитать меня? Он колеблется.

— Я мог бы, но думаю, можно с уверенностью сказать, что кто-то отнял у тебя ту ночь. Вероятно, те, кто несет за это ответственность.

— Если только я не подавляю это, — я глубоко вдыхаю. — Такое случается.

Он кивает.

— Иногда, да, — признается он мягким голосом, — но я не думаю, что мне следует читать твои мысли, Зора.

Я хмурюсь.

— Почему нет? На что еще ты годишься, кроме этого чертовски горячего пресса?

Его рот растягивается в глупой ухмылке.

Черт, я сказала это вслух?

Я сглатываю и делаю движение в его сторону.

— Давай, просто прочти меня.

— Если я пороюсь в твоих нитях и найду запертые воспоминания о той ночи, тебе придется пережить это заново, — медленно говорит он, хмуря брови. — Если твой разум подавляет это, он делает это для твоего же блага. Если я буду давить, я могу причинить тебе боль.

— Причинение мне боли раньше тебя не останавливало, — рычу я.

Он морщится, гнев искажает его черты.

— Хорошо, — он подходит ко мне и хватает за плечи. — Просто помни, что ты сама просила об этом.

Мое тело напрягается под его прикосновением, прежде чем мои плечи опускаются под теплом его ладоней. Я закрываю глаза, не в силах выдержатьего напряженный взгляд. Мое сердце колотится сильнее, и во мне нарастает предвкушение.

— Сделай это, — говорю я.

Он скользит руками с моих плеч к обнаженной коже шеи.

Мои глаза распахиваются, и я быстро отступаю назад, когда его руки образуют удушающий захват.

— Что за черт?

— Извини, — он прочищает горло. — Это было непреднамеренно. Мне нужен контакт кожа к коже, и чем глубже скрыта нить, тем ближе я должен быть.

Я протягиваю к нему руки.

— Тогда ты можешь взять меня за руки, как делал с Феррисом. Он кивает и осторожно берет их.

— А если мне нужно больше? Если мне нужно будет продвинуться дальше?

— Прекрасно. Что угодно. У тебя есть мое разрешение делать то, что тебе нужно, если это даст мне то, что я хочу.

Я сжимаю его руки.

— Просто сделай это, пока я не струсила.

Он тяжело сглатывает и тянет меня, притягивая ближе к себе.

— Закрой глаза и постарайся не двигаться. Расслабь свои мышцы настолько, насколько сможешь. Чем больше ты желаешь, тем легче мне проникнуть под твою плоть.

Мое лицо искажается.

— Фу.

Он морщит нос.

— Я знаю, но лучшего способа сказать это нет.

— Хорошо.

Я фыркаю и закрываю глаза.

В его голосе слышится намек на улыбку, когда носки его ботинок соприкасаются с моими.

— Хорошо.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Всё начинается со вспышек света и тьмы — бессвязных искр моей жизни, мелькающих за веками.

Сначала мама готовит мой любимый суп из чечевицы и поет старый гимн: «Посмотри, какувядаютрозы, посмотри, какондержитрукоятьножа…»

Затем я, маленькая, в объятиях моего брата, когда мы находим созвездия на небе. Его детский смех тихий, но бесконечно счастливый. Такой невинный и прекрасный.

«Посмотри, как ранят эти шипы, посмотри, как она, должно быть, падает в обморок…»

На моей коже пальцы Кристена движутся вверх по моим рукам, его грудь прижимается к моей. Я поднимаюсь на цыпочки и прижимаюсь к нему.