Книга Кулинарная книга попаданки, страница 13 – Тая Вальд

Я почти бегом спустилась по лестнице, едва не сбив с полки вазу с травами, и буквально выскочила в зал. Карапузий уже стоял возле прилавка с разложенными ящиками, орал на весь зал:

— Осторожнее с этой капустой! Она нежная, как первая любовь, не вздумай её помять, Орин, не вздумай!

Орин стоит спокойный, как камень на утёсе, но уголки губ у него предательски подрагивают — видно, сдерживается, чтобы не рассмеяться. Волосы чуть влажные, куртка расстёгнута. И, кажется, когда он повернулся и заметил меня, на лице у него появляется что-то особенное. Что-то… мягкое.

— Доброе утро, — говорю я, чуть запыхавшись. — Уже всё привезли?

— Почти, — отвечает Орин и опускает глаза, будто ищет что-то в ящике. А потом неожиданно вытаскивает из-за спины корзину. — Это… не для кафе. Это… для тебя.

Я посмотрела на корзину и на миг замерла от удивления. Там лежала клубника. И не просто хорошая, а роскошная. Крупная, как персик, каждая ягодка ровная, блестящая, пахнет мёдом. Я осторожно взяла одну ягодку и попробовала.

Вкусно! Сладко, сочно, ярко, легкая кислинка чуть щекочет язык. Я закрыла глаза и буквально замурчала от удовольствия.

— Это лучшее, что я пробовала, — шепчу, ещё не открывая глаз.

Когда всё же смотрю на него, Орин стоит с таким выражением, будто я только что похвалила не клубнику, а его самого. Смущённый, но такой тёплый взгляд, что у меня внутри опять всё замирает.

— Это с моей фермы, — говорит он. — Есть в одном солнечном овраге особая грядка. Для самых важных гостей. Если у тебя будет выходной, то я покажу.

— Обязательно, — киваю я, и на щеках у меня точно цветут маки. — Только пусть сначала работа устоится. А то, как я уйду, и кто вместо меня пироги будетпечь?

Он усмехается.

— Тогда пусть работа идёт хорошо. Пироги у тебя просто волшебные!

— Сейчас как раз завтрак планирую, — говорю и, не подумав, добавляю: — Останешься?

Он замедляется. Смотрит на меня чуть пристальнее, затем грустно качает головой.

— Сегодня не выйдет. День весь забит делами, надо успеть к вечеру отвезти партию редиса в северный форт. Но в другой день я обязательно останусь и позавтракаю.

И прежде чем я успела что-то ещё сказать, он поворачивается и уходит. Корзина с клубникой остаётся у меня в руках. Я стою, прижав к себе подарок, и чувствую, как внутри распускается что-то нежное, почти невесомое.

Карапузий, привлекая к себе внимание, кашляет. Громко. Намеренно.

— Ох, эти ваши влюблённости… — бормочет он, запрыгивая на стойку. — Вот кто бы мог подумать…

— Ничего не говори, господин Карапузий. Пора начинать работать, — немного лукаво улыбаясь я ухожк на кухню.

Продукты уже лежат на столе: Ящики с мукой, белоснежной и чуть серой, с отрубями. Мясо, свежее, упакованое в холщовые мешки, фрукты переложены травами, чтобы не мялись. А овощи… О, эти крошечные морковки с фиолетовыми хвостиками, золотистые луковицы, кабачки, похожие на пузатые лампы. Всё пахнет щедрой землёй и летним утром.

Я с нежностью перекладываю всё по ящичкам, вытирая каждый кабачок тряпочкой, пересыпая яблоки сухой лавандой, чтобы аромат у них был ещё насыщеннее. Но не успела я сесть передохнуть с кружкой тёплого чая, как над дверью кафе мелодично зазвенел колокольчик.

На пороге кафе стоял прекрасный эльф.

Ростом он был почти до потолка, очень стройный, изящный, с тонкими чертами лица. Волосы цвета закатного золота были заплетены в косу, перекинутую через плечо. И, хоть он держался прямо, взгляд у него был… грустный. Будто его только что вывернули наизнанку.