Книга Кулинарная книга попаданки, страница 14 – Тая Вальд

— Доброе утро, — произнесла я тихо, будто боясь спугнуть его. — Присаживайтесь, пожалуйста. Сейчас принесу вам воды. Или хотите травяной чай?

Он кивнул. Помолчал, потом всё-таки сказал:

— Воды. Спасибо.

Я принесла воду в тонком стеклянном стакане, который казался уместным именно в его руках, и только после того, как он сделал пару глотков, чуть расслабился. Сел к окну, опустил руки на колени.

— Вы только открылись? — спросил он, не глядя.

— Вчера был первый день, — улыбнуласья.

— Я… Я шёл мимо. Долго. Не ел со вчерашнего утра. Не то чтобы не хотелось. Просто... — Он замолчал.

Я кивнула. Подошла к полке, где лежала моя кулинарная книга, и провела пальцем по её краю.

— Помоги, — прошептала я. — Тут сердце, которое надо починить.

Страницы зашевелились. Бумага затрепетала и появилась строчка:

«Сладкая каша на топлёном молоке с лепестками фиалки, сочным инжиром и ореховой крошкой. Вкус памяти и ласки. Готовить медленно. Добавить немного музыки в тишину.»

— Каша? — удивлённо повторила я и рассмеялась.

— Что-то не так? — тихо спросил эльф.

— Всё так. Просто ваша душа попросила не пирог или рагу, а именно кашу. И знаете, я с ней согласна. Иногда нужно просто согреться изнутри.

Я закатала рукава, разожгла печь, и поставила на огонь небольшой глиняный котелок. Сначала влила в него топлёное молоко с лёгким запахом лесного ореха. Я подождала, пока оно закипит, всё время помешивая деревянной ложкой, а потом аккуратно, тонкой струйкой всыпала крупу — в этом мире её называли «песочной», она была золотистая, чуть крупнее манки, с лёгким ароматом пшеницы. Медленно помешивая, я варила её до тех пор, пока она не стала шелковистой.

Затем пришёл черёд главного: сочный инжир, который я нарезала на тонкие лепестки, как бумагу, и бросила в кашу, чтобы он отдал ей всю свою тягучую сладость. После добавила каплю эльфийского масла из лесного ореха, горсть ореховой крошки и — в самую последнюю очередь — лепестки фиалки, уже засахаренные, тонкие, словно крылышки бабочек.

Я подала её в глубокой миске с маленькой деревянной ложкой и кружкой травяного чая.Поставила перед эльфом и отошла, чтобы не мешать ему.

Он взял ложку. попробовал.

А потом затих. Опустил плечи. И вдруг закрыл глаза, прижав ладонь к сердцу. И мне стало понятно, он что-то вспомнил. Не еду даже, а кого-то, кто ему эту кашу готовил. В детстве, может быть.

— Спасибо, — сказал он через минуту. — Вы… вы спасли меня.

— Нет, не я, — улыбнулась я. — Это всё каша.

Он рассмеялся. Очень тихо, но по настоящему.

Я вытерла руки о полотенце и взглянула на зал: в окнах отражался свет, где-то пели птицы, и аромат фиалок ещё витал в воздухе. Я знала: такие гости не задерживаются надолго. Но каждый оставляет после себя маленький след. И я счастлива, что смогластать частью его пути, хотя бы на один завтрак.

Эльф, чью душу удалось согреть одной-единственной миской каши, всё ещё держал ложку в руке, когда колокольчик над дверью в кафе снова зазвенела. На этот раз весело, звонко, будто кто-то легкомысленно толкнул её бедром, не заботясь вообще ни о чём. В кафе буквально вбежала парочка — светлая, солнечная, как само лето.

Парень был высокий, с вьющимися каштановыми волосами, усыпанными пыльцой — то ли с луговых трав, то ли с волшебных кудрей его возлюбленной. На нём была рубашка с распахнутым воротом и жилет, испещрённый вышивкой с ягодами малины и крошечными золотыми лисами. Его спутница была как солнечный зайчик в теле девушки: в лёгком платье из ситца с рисунком мелких цветов, с буйными рыжими кудряшками, с веснушками на покрасневших щеках и широченной улыбкой, которую невозможно было не подхватить. Они стояли в дверях, переглядывались, хихикали, словно им по семнадцать, и они влюблённые школьники.