Книга Мой слуга Тень, страница 75 – Варвара Корсарова

У ограды паслась парочка диких пони. Они были крепенькие, мускулистые. Их светло-гнедые шкуры приятно лоснились. Пони увлеченно обгладывали репейник, подергивая короткими ушами.

Увидев девушку, лошадки фыркнули и пустились наутек.

Ирис улыбнулась им вслед.

Прошла сквозь крытые ворота и двинулась по дорожке между могилами.

***

Кладбище было старым, надгробные плиты накренились и заросли бурьяном. Крепко пахло полынью, на высокой траве лежали полосы вечернего солнца.

На Ирис снизошло умиротворение и даже немного потянуло в сон.

Скоро она вошла в посмертные наделы рода цу Герике. Миновала старые надгробия с увлекательными надписями. Они кратко излагали историю жизни и смерти ее предков. Ирис читала эпитафии, как занятные рассказы.

Первые бароны отличались непоседливостью и неуемным нравом. Мало кто из них мирно почил в своей постели. Кто расшибся насмерть на охоте, кто не пережил ранения, а один так и вовсе расстался с головой на плахе по ложному доносу.

Баронессу Амальду цу Герике сожгли во время бунта разъяренные крестьяне, посчитав, что она промышляет колдовством и навела мор на их скот. А барона Сеймура в эпитафии величали именитым алхимиком и чернокнижником.

Дар управлять эфирным полем определенно передавался в этом роду из поколения в поколение.

Более свежие надгробия уже не поведали ничего интересного, кроме дат жизни и смерти. Могильщики научились держать языки за зубами.

Надгробие барона Гвидобальдо цу Герике было строгим и простым – гладкая черная плита с выбитыми золотыми буквами. Могилу усыпали привядшие цветы.

Ирис навела порядок, убрала старые цветы, аккуратно разложила новые. Жаль, не догадалась взять вазу и воды.

Села на скамью и прислушалась к своим чувствам.

Легкая печаль. Горечь. Разочарование. И, пожалуй, все.

Те, кто знал барона при жизни, говорили о нем уклончиво. Ирис догадывалась, что человек он был вздорный и добротой не отличался. Если и имелись у него какие-то хорошие качества, ей теперь о них не узнать.

И все же он был ее отцом по крови.

– Привет, Гвидо, – сказала она негромко. – Это я, твоя дочь Ирис. Жаль, что мы так и не увиделись. Однако следовало тебе поторопиться. Двадцать семь лет ты и в ус не дул, чтобы меня разыскать. Прости, не хотела тебя упрекать, – спохватилась она. – Наверное, у тебя были свои важные причины. Ты их маме теперь расскажи, ладно? Там, где ты сейчас, вы наверняка встретитесь. Скажи ей, что я ее помню и люблю.

Над головой у нее громко и сердито застучал дятел. Ритм был неровный, как будто он передавал послание азбукой Вейла, которой пользовались моряки и телеграфисты.

Ирис видела справочники с кодом в кабинете барона.

Ирис кода не знала, и в переселение душ не верила, но нашла дятла глазами и приветливо помахала ему рукой.

Иногда все же хочется думать, что усопшие имеют способ подать о себе весточку.

– Что ж, приятно было повидаться. Я приду еще, – пообещала она дятлу и надгробию, встала и вышла на мощеную дорожку.

Приближался вечер, верхушки деревьев окрасились золотом, тени посинели.

Ирис отправилась к противоположному выходу с кладбища. Там, как рассказывал доктор Фальк, на расстоянии пол-лиги через лес лежал живописный пруд.

Домой Ирис не хотелось, и она решила прогуляться. Крюк небольшой, а от пруда до поместья есть удобная тропинка. Она не заблудится и вернется домой до темноты.