Книга Хроники Соснопеня. Аномалия, страница 148 – Ника Гербер

Нонна тряхнула головой, отгоняя мысли, и пробежалась взглядом по толпе. Над головами величественно покачивались чёрные перья. Толпа благоговейно затихла.

Баронесса медленно поднялась по ступеням на помост, встала по центру и замерла. Несмотря на расстояние и десятки голов перед ней, Нонна отлично видела каждую деталь. Поверх чёрного бархатного — не по сезону — платья был надет металлический панцирь на ремешках. Голову прикрывал платок, закреплённый серебряным венцом с тремя перьями. Руки Баронессы были скрыты кожаными перчатками. Лицо было спрятано за маской совы.

Даже сейчас Баронесса не посчитала нужным открыться своему народу. Её величественная широкоплечая фигура тёмным пятном въедалась в сетчатку глаза на фоне светлых камней, которыми был выложен алтарь изнутри.

— Весьма прискорбно встречаться по такому крайне неприятному поводу, товарищи, — витиевато начала свою речь Баронесса. Стоило ей только начать, как встретили неожиданным бурными овациями, которые неслишком подходили к сказанному ею. Женщина замолчала и подняла руку в перчатке, требуя тишины.

Нонну отвлекло движение сбоку, которое она уловила краем глаза. Аглая соскользнула с камней и двинулась в сторону чёрных плащей с белой спиралью, ловко лавируя между людьми.

— Аглая! — шёпотом окликнула её Нонна, но напрасно. Она кинула взгляд на помост, с которого Баронесса вещала о необходимости объединиться и вместе преодолеть эти непростые времена, и двинулась вслед за блондинкой, стараясь не потерять её из виду. Потревоженные ранее люди не спешили отступать и недовольно пихали в бок и толкали Нонну.

Аглая уже добралась до Тремса и заговорила с ним. До Нонны донёсся его глухой сиплый смех, а затем обрывок фразы:

— … мы же лучшие проводники во всей Аномалии!

Что ты задумала, Аглая? К чему обмен любезностями с мерзавцем? Протиснувшись сквозь плотно стоящую группу людей, Нонна споткнулась об обломок и едва не упала в ноги Тремсу. В последний момент поймав равновесие, она выпрямилась за спиной Аглаи.

— А вот и вторая санитарочка! — мерзко хихикнул Кащ Тремс, выпрямил свою неестественно длинную шею и впился в Нонну своими рыбьими глазами из-за плеча Аглаи. — А вас же трое было? Ещё была такая… тёмненькая, маленькая, за графом нашим бегала.

Нонна нахмурилась. К чему Тремсу устраивать спектакль с неожиданной амнезией? Она видела сумасшедший блеск в глазах Каща и как его губы медленно расползлись в недоброй ухмылке.

— Ту, которую ты тварям в качестве подношения хотел в жертву принести? — выпалила Нонна. Кажется, она сказала это слишком громко. Стоящие ближе всего к ней люди недовольно обернулись. Она отвлекала их от пламенной речи Баронессы, которую сзади из-за общего гула и без выкриков было едва слышно.

Кащ противно тонко хихикнул и погрозил ей кривым пальцем.

— У подружки вашей только один путь. Ей суждено в тумане раствориться, — нараспев, словно повторяя за жрецами, проговорил Тремс. — Отбегала своё графская дворняжка.

Нонна отшатнулась. Тремс перевёл взгляд на Аглаю и снова мерзко хихикнул.

— Да и дочка твоя отправилась следом, как и полагается дитю тумана.

Аглая покачнулась.

— Где моя дочь? — хрипло выдавила она. Тремс продолжал улыбаться с нездоровым блеском в глазах. Аглая шагнула к нему вплотную и прорычала: — Отвечай!Где Томира? Куда вы увели мою девочку?