Книга Хроники Соснопеня. Аномалия, страница 163 – Ника Гербер

Баронесса глубоко вздохнула, расправила руками ткань платья и сложила руки на коленях. Вронежский проследил за этимдвижением, поднял глаза, пытаясь заглянуть за прорези маски, и слегка приподнял брови.

— Зигениа, — вновь заговорила Баронесса, и Дэниелу показалось, что он расслышал знакомые нотки в голосе, — будь добр поясни, что за самодеятельность ты устроил с изъятием детей из семей? Вы чего добиваетесь? Бунта? Идёт война за свободу и независимость, а вы снова и снова подрываете мой авторитет в глазах народа. Верните детей в семьи. И в дальнейшем прошу все свои решения утверждать со мной!

Дэниелу на мгновение показалось, что Баронесса собралась встать и тем самым закончить собрание. После продолжительного молчания, пока Председатель то и дело подергивал плечами и разминал свою калечную ногу, Зигениа странно улыбался, а Вронежский хмуро оглядывал всех присутствующих, из-под маски раздался глухой голос с жесткими нотками:

— Обсудим ситуацию на фронте.

Не успел Дэниел начать, как его перебил Председатель и заговорил, словно решил прочитать очередную проповедь о доблести воинов, силе веры и храбрых сердцах. Вронежский набрал в грудь воздуха и медленно выдохнул, даже не считая нужным слушать бредовые мысли. Спустя пару минут Зигениа зевнул, даже не пытаясь скрыть это. Лишь фигура Баронессы была недвижима и казалась сосредоточенной. Когда Председатель закончил свою пламенную речь, совиная маска качнулась.

— Я услышала твою позицию, дорогой мой Шелия, но предполагаю, что мой главнокомандующий лучше разбирается в этом вопросе.

Вронежский приподнял брови, услышав настоящее имя Председателя, лицо которого покрылось пятнами. Мелисса Вронежская неоднократно рассказывала сыну о хромоногом личном слуге старого графа Вронежского Шелии. У Шелии была заветная мечта стать служителем церкви, но нужда заставила пойти в услужение иного рода и содержать на графское жалованье своих малолетних сестёр и овдовевшую мать. Отчего-то Председатель стыдился своего прошлого и никогда не называл своё имя. Даже молодому графу ни разу не обмолвился, что служил его деду, напротив, вёл себя крайне вызывающе с ним, то и дело пытался поддеть и зацепить.

— Тогда считаю, что моё присутствие более не обязательно на данном собрании, — чопорно ответил Председатель, потянулся за палкой и встал, собираясь уйти. Баронесса не стала ему препятствовать.

После его ухода Зигениа замешкался, копаясьв карманах. Наконец, он извлёк сложенный вчетверо лист и протянул его Баронессе.

— Согласно последнему закону я подготовил прошение, хотя уже одобрил его у Председателя, но… Вы здесь, то… согласуете тоже?

Баронесса развернула лист, посмотрела на него и пожала плечами:

— Не имею понятия, кто это, но не возражаю. Действуй. Что-то ещё?

— Нет, спасибо… Могу быть свободен? — улыбаясь от уха до уха лаборант медленно попятился к двери.

— Да, иди. И… Зигениа, касаемо детей… — напомнила Баронесса.

— Сделаем в кратчайшие сроки, — поклонился в пояс лаборант и толкнул задом двери, поспешно удаляясь.

Дэниел проводил его взглядом и недовольно поморщился, когда заметил, что двери остались открытыми.

— На самом деле положение на фронте меня заботит сейчас менее всего, — заговорила Баронесса. — После всего того, что наворотили эти двое, необходимо спасать ситуацию. Касаемо девиц, проживающих у тебя…