Книга Хроники Соснопеня. Аномалия, страница 33 – Ника Гербер

Дэниел прав — высшее общество редко интересует нужды простых людей. Когда твоя главная проблема — какое платье надеть на очередной бал, а вокруг суетятся сытые и довольные слуги, — мысли, что кто–то за несколько сот километров лишился крыши над головой и голодает, даже не приходят в голову.

На ладони девушки робот–паучок сложил лапки и присел в режиме ожидания. Несса встрепенулась и обернулась к графу.

— А записка? Ты же искал кого–то.

Дэниел приподнял бровь, а затем нахмурился:

— Вероятно, ей удалось проскочить, когда я был… занят, — он выразительно посмотрел на девушку. Несса закусила губу и опустила глаза. Он не подозревает её? Или проверяет, заставляя поверить, что не раскусил?

— У тебя есть карандаш?

Несса вытянула из двойного язычка ботинок небольшой лист желтоватой бумаги. Дэниел с усмешкой проследил за этим и протянул карандаш. Его глаза с ехидными серебряными искорками в голубом омуте смотрели на девушку в упор, когда она забирала карандашиз его руки.

— Что смотришь? Боишься, что про тебя напишу? — ощетинилась Несса.

— Я надеюсь на это, — произнёс Дэниел глядя ей в глаза. Девушка не понимала смеётся он или говорит серьёзно. Смутившись, она отвернулась.

"Привет, папа!

Со мной всё в порядке. До Соснопеня добралась. Я в поисковом пункте недалеко от юго–восточной границы. Надеюсь, через пару дней доберусь до столицы.

Здесь всё изменилось.

Как мама? Я скучаю.

Надеюсь, на скорую встречу.

Твоя дочь, Н."

Дэниел из–за плеча прочитал краткую записку и закатил глаза. Она ни слова не написала о нём. Это было глупо. Она не написала информацию, которая была действительно важна. На листке оставалось еще много места, но Несса не использовала его.

Несса уложила в пузо паучка сложенный лист бумаги, задала координаты и отпустила его. Паук скрылся в траве. Дэниел проследил за роботом взглядом и насмешливо взглянул на девушку.

— Поверить не могу, что паук был так бездарно использован. Ты решила оставить свои шпионские игры и написать жалобную записку папочке? В таком случае, ты действительно сумасшедшая.

Несса со вздохом забралась в лодочку мотоциклетки, вытерла набежавшие слезы и подняла на него глаза.

— Тот, кому предназначается послание, должен понять смысл.

Одинокая слеза всё-таки скатилась по её щеке. Поддавшись порыву, Дэниел потрепал девушку по волосам:

— Не переживай. Не каждый в лагере видит тварей, поэтому теперь ты под моей защитой.

— Поэтому ты так няньчишься со мной?

— И поэтому тоже.

Дэниел завёл мотор и мотоциклетка с глухим рокотом покатилась среди деревьев.

Дэниел раздражённо скинул куртку на спинку стула и сел за стол, запустив пальцы в волосы. Она совершенно не приспособлена к жизни здесь! Какому ненормальному пришло в голову отправить её сюда? Он бы удавил его собственными руками. Абсолютно домашний ребёнок. Наивный, доверчивый, беззащитный. Она не выживет в Соснопене без его помощи.

Он забыл, кого искал на самом деле. Она не была дочерью Ланца. Просто не могла ей быть. Корнелиус иначе описывал свою дочь: бойкую, энергичную, непокорную. К тому же, Несса не отозвалась на чужое имя ни разу. Она не реагировала, когда была в беспамятстве и во время нападения тварей. Не отозвалась, потому что это имя было… чужим.

Откинувшись на спинку стула, граф перевёл взгляд на потолок палатки и усмехнулся. Отчего ему не всё равно на жизнь девчонки? Он мог от неё избавиться прямо там, у Восточной границы. Бросить на растерзание твари, что ошивалась поблизости. Оставить в лесу с горячкой. Сдать Баронессе. В конечном итоге — уже в самом лагере — дать уйти к твари. Просто избавился бы.