Книга Между раем и адом, страница 73 – И. Б. Циммерманн

– Помощь психотерапевта?

– Да.

– Человека.

– Он работает и с другими магическими существами, – затараторила Мона. Ее врач был одним из немногих психологов в Гессене, получивших дополнительное образование в области мифологии, но распространялась ли психотерапия на богов… Ну, он как минимум согласился выслушать их проблему. – О-он готов встретиться с нами обоими во время моего следующего приема… завтра после обеда.

Бальтазар прикрыл глаза, его брови приподнялись, между ними образовалась складочка. Было ясно, что у него нет желания проходить психотерапию. Мона, как зачарованная, наблюдала за его внутренней борьбой. Эмоции так четко отражались у него на лице, словно в мультике.

– Хуже от этого не будет, – наконец через силу выдавил Бальтазар.

– Точно не будет.

Князь ада издал слишком драматичный стон, однако звучало вовсе не наигранно. У Моны тут же нервно екнуло сердце.

– Я больше не хочу так себя чувствовать. – В его голосе сквозил намек на отчаяние, которого Мона никогда раньше не слышала. Уж точно не от него. – Как вы, люди, такое выносите? Этот… паралич, эту безнадежность?

Походило на крик о помощи. К сожалению, у Моны не нашлось для него готового решения.

– «Выносить», наверное, неподходящее слово. Я до сих пор скорее выживала. Иногда бессилие в отношении собственной магии буквально пригибало меня к полу, причем не на один год. Вот почему я знаю, насколько важно от этого освободиться. В одиночку я не справилась. Без тебя и друзей я бы так и не обрела перспективы в жизни и стабильность. Так что… пожалуйста, позволь мне быть рядом с тобой, ладно?

Мона заметила подозрительный блеск в глазах Бальтазара, которые он сразуснова закрыл. Глубоко вздохнув, он немного помолчал, после чего кивнул.

– Как жаль, что я, очевидно, что-то компенсирую, потому что сейчас я бы с огромным удовольствием за тебя подержался, – пробормотал он.

Влажный блеск в глазах пропал, вместо него в этом взгляде появился хорошо знакомый Моне дерзкий огонь.

– Обнимашки? – предложила она.

– Не знаю, утолит ли это меня до нужной степени.

– Тебе не спится, да?

Его губы тронула застенчивая улыбка. Бальтазар откинулся на подушку и уставился в потолок.

– Хорошо, тогда я отнесу Тиффи в коробку в ванную, – сдалась Мона.

Затем вылезла из постели, игнорируя его широкую ухмылку. Она сама много лет выживала только с помощью так называемых механизмов преодоления стресса. Спиннеры и кинетический пластилин, конечно, гораздо безобиднее, чем то, что собирался делать с ней Бальтазар, но это, в свою очередь, полезнее, чем прочие стратегии разрешения проблем.

26.03.2019 – Вторник, вторая половина дня

Когда Бальтазар открыл дверь из темного дерева, ведущую в приемную небольшой частной клиники, они с Моной в недоумении уперлись взглядами в волосатую грудь, находящуюся на уровне глаз даже для высокого архидемона.

– Эм, – выдала ошеломленная Мона, чей взгляд медленно спускался вниз – по каштановому меху и длинным ногам к копытам в экстравагантно-ярких кроссовках.

– Мойн, – раздался радостный голос где-то над дверным косяком, потом кентавр наклонился. На голове обнаружились разноцветные ленты, вплетенные в волосы. Он улыбнулся, сверкнув ослепительно-белыми зубами.

– Мойн, – откликнулся Бальтазар, с поразительной точностью копируя акцент в северонемецком приветствии, из-за чего Мона бросила на него вопросительный взгляд. Он пожал плечами.