Книга Влюбленная, обреченная, заговоренная, страница 123 – И. Б. Циммерманн

– Я иду в ванную! М-мы опаздываем, ты, пожалуйста, тоже поторопись. Завтрак и все такое, а потом сразу поедем в парк трав, – объявила она деревянным голосом, дождалась его кивка, а затем пересекла комнату, взяла халат и выбежала за дверь.

К такого рода совместным пробуждениям ей еще предстояло привыкнуть. С бывшим парнем они так и не достигли подобной близости в отношениях, если несколько месяцев вообще можно назвать отношениями. Раньше Мона уже несколько раз закрывала для себя тему любви, и все же вот она – влюблена, помолвлена, замужем… пускай в ее особенном случае последовательность оказалась обратной. Но она идеально вписывалась во влюбленность Моны.

Когда она вышла из ванной комнаты, снизу уже пахло кофе и свежими булочками. Мона ограничилась тем, что умылась на скорую руку, и торопливо сбежала вниз по лестницам в сторону кухни.

Там за старым обеденным столом, полностью одетый и словно с иголочки, сидел Якоб и читал газету. Он пробормотал: «Доброе утро», после того как Мона вбежала в открытую дверь, и снова углубился в курсы акций. Ульрике крутилась у кухонной стойки, занимаясь сразу блинами и фруктовым салатом. На ней уже было дикое платье с батиковым узором и веревочным поясом, а на шее бренчали толстые ожерелья из деревянных бусин.

На кухне царила непривычная тишина, и Мона через запинку выдавила:

– Д-доброе утро!

– Уже десятый час, – впрочем, укора в тоне Ульрике не прозвучало.

– Эм… да, мы очень извиняемся! Но… но еще ведь хватит…

– Вы, похоже, долго не спали? – оглянувшись через плечо, мать воспроизвела смесь тонкого упрека и смущающего намека.

Мона лишь робко улыбнулась.

– Вот, возьми, дорогая. Я специально приготовила без яиц, – гордо заявила Ульрике и тут же сунула ей в руки тарелку с тремя толстыми панкейками.

– Спасибо, – с улыбкой ответила Мона, зевнула и только тогда устало села. Было так странно вновь видеть всю семью вместе за столом во время завтрака, и мгновение Мона просто наслаждалась покоем.

Десять минут спустя на кухню, шаркая ногами, пришел Бальтазар и вяло опустился на стул, который подозрительно скрипнул под его весом. Якоб и ему пробормотал свое «Доброе утро» и предложил часть газеты, но демон качнул головой. Судя по всему, он не жаворонок. Мона встала и взяла со стойки несколько панкейков, в то время как мама заканчивала готовить фруктовый салат. Жизненные силы Бальтазара пробудились лишь после того, как она сунула ему под нос горячие блинчики. В его глазах вспыхнул огонь, правда, приглушенно – ему ведь нельзя было привлекать к себе внимание.

– Спасибо, сокровище мое… – тихо промурлыкал он жене, забрал у нее тарелку и усадил Мону к себе на колени. Несмотря на то что деревянный стул опять предостерегающе заскрипел, он все же выдержал вес ведьмы и архидемона. Тем не менее она не решалась издать ни звука. Бальтазар тем временем невозмутимо взял варенье и рисовые сливки для панкейков. Ульрике поставила перед каждым по маленькой вазочке с фруктовым салатом, и вот все наконец сели за стол.

– Сейчас уже… очень поздно. Мы хотим выехать сразу после завтрака, я бы предпочла попасть в парк до всех этих семей с детьми. В обеденное время там настоящий ад. Вы же успеете до десяти, да? – спросила она, выгнув брови.

Мона прожевала свою смесь из киви, апельсинов, яблока, корицы и сахара и медленно кивнула.