Книга Влюбленная, обреченная, заговоренная, страница 135 – И. Б. Циммерманн

– Хватит тройных целебных чар для детей.

– В случае с демоном?

– Это целебные чары для детей, независимо от того, что это за дети.

– А-а-а.

И вот она, сбитая с толку, с поросенком на руках, сидела на большом удобном кожаном диване в квартире своего архидемонического супруга.

– С гуся вода, со свинки худоба. Со свинки худоба… – прошептала она и поцеловала крошечного ёкая в носик. Малюсенькие бархатистые лапки потянулись к ней, погладили по лицу, и монстр тихонько хрюкнул. Древние чары, простейшая магия, которая, очевидно, действительно работала и на демонических младенцах. Раны медленно закрывались, и Мона тут же принялась заколдованной мочалкой-варежкой стирать кровь с меха малышки. Хотя бы чары такого рода она могла осилить, без некоторых очищающих заклинаний обойтись просто невозможно, если по работе часто имеешь дело с зомби.

– Так гораздо лучше.

– Хрю! – Малышка слабо пахла мятой, немного терпко, будто шоколадным печеньем. Моне тут же вспомнился аромат ее мужа, который наверняка отлично бы с ним сочетался.

– Надеюсь, Бальтазару удастся все уладить…

Словно по волшебству, у Моны зазвонил телефон, и она нащупала смартфон, который прятался глубоко в кармане толстовки. Увы, это оказался голос ее матери, которая взволнованно закричала на нее.

– Мона? Что это значит, ты уехала?

– Мне… нужно было кое с чем разобраться. Бальтазар меня… забрал.

– Забрал?

– Он… умеет меня телепортировать. Эта… та огненная вспышка на краю леса? Вы-вы ее…

– Мы ее видели! Я так переживала!

– Все хорошо. Все в порядке. Я дома.

– Здесь люди из ведомства. Он с ними поговорил, а потом отдал твоему отцу ключи от машины! Нам нужно ехать обратно!.. Как ехать обратно? Мона! Что стряслось? Что сейчас происходит? – что ж, отчаяние из-за сложившейся ситуации хотя бы затмевало возмущение и даже упреки.

– Знаю, знаю, мама. По-другому просто не получалось, а сейчас мне надо на какое-то время остаться здесь и кое о чем позаботиться. Бальтазар взял на себя происходящее на месте. Я занята работой. Ты и сама знаешь. Моя работа. Ведьмой-надзирательницей.

– И мы должны ему доверять? – послышался визг в трубке Моны, из-за чего сверток у нее на коленях тоже громко взвизгнул.

– Да, должны.

– Но, Мона…

– Он разберется!

– Ты уверена? Откуда банковскому работничку знать, как это делается?

– Черт, мама, да, черт побери. Послушай меня хоть раз, неужели это так сложно? Он не банковский работничек, а если бы и так, я… я сыта погорло, – прошипела Мона в ответ. Из-за шока сдерживаемый гнев расшатал свои оковы и наконец-то обрушился на мать Моны. – Он бывший бог! Он много раз спасал мне жизнь, и он меня любит. Мне плевать, веришь ты нам или нет. А теперь слушайся всего, что он скажет, и уезжайте домой.

– Он кто? Бывший бог?

– Да… с парочкой храмов и типа того. – Мона старалась, чтобы это звучало так же очевидно, как должностная инструкция рабочего на предприятии. Тишина на другом конце линии говорила сама за себя. Мона так злилась, что у нее путались мысли. Сколько лет она терпела унижения своих родителей и часто скрытую в них дискриминацию только из страха, что они ее отвергнут. Слишком много лет. Хватит. Конечно, это неподходящий момент для давно назревшей дискуссии, за которой последует ссора, а возможно, и разрыв отношений, но Мона не хотела больше покоряться матери. Не сегодня.