Книга Влюбленная, обреченная, заговоренная, страница 163 – И. Б. Циммерманн

Маслянистый голос Решефа всегда звучал высокомерно, кроме того, он разговаривал торжественно и самодовольно. Отличить юмор от упрека или серьезности не представлялось возможным, и его шутки распознавали, только если он сам смеялся.

– Спасибо, что смог прийти. – По крайней мере, ему Бальтазар протянул ладонь, и они сжимали друг другу руки, излишне сильно сдавливая пальцы, пока не стало неприятно. – Как поживает семья? – выдавил из себя Бальтазар, стараясь вести себя дружелюбно.

– Не могу жаловаться. Самира, Серафина и Зои наконец приучились ходить в туалет…

Прошла пара секунд, прежде чем Бальтазар сообразил, что Решеф говорил об их с Афродитой кошках. Верно, он совсем недавно видел в Инстаграме несколько историй о трех пушистых меховых шариках

– А твоясемья, Баал? – кивнул на обручальное кольцо Решеф. Тем временем Афродита подошла к нему и оперлась на его плечо. Она тоже вопросительно посмотрела на Бальтазара.

– Хорошо, – снова попробовал ограничиться минимумом слов Бальтазар. Он хоть и считал, что может доверять своим божественным соратникам, но о Моне хотел сообщить только в контексте действий Носдорфов, иначе они сразу обвинят его в предвзятости.

Тихий смех со стороны Решефа вновь оставил открытым вопрос о том, что он хотел им выразить: надменность, настоящую радость или вообще неприязнь. В очередной раз за этот день Бальтазар провел рукой по лицу и указална три появившихся за столом стула.

– Пожалуйста, присаживайтесь… Ну, не ты, Мин, ты… ты понимаешь…

Белый бык захрипел и приблизился к столу. Ему пришлось наклонить голову набок, чтобы одним глазом прочесть бумаги из лежащей перед ним стопки.

– Муууунменмуууурмууумууумуу?

– Да, совершенно верно, инвентаризация.

Три архидемона наконец сели и потянулись к разложенным папкам.

– Одиннадцатого июля этого года во франкфуртский музей ворвалась команда магов под командованием вампира. Они намеревались украсть шар с магической энергией… – начал Бальтазар с самого начала, указывая на подготовленные документы.

– А ты не боишься за свою жену? – спросил Решеф. Он опустил и сдвинул кустистые брови и ссутулился на стуле, просматривая папки. Афродита придвинулась к нему и в течение всего совещания делала себе пометки.

– За мою жену, которая таскает в переноске-слинге опасного ёкая, наполненного дьявольской и ведьминской магией? За мою жену, силы которой настолько нестабильны, что любую опасность она обращает в колдовской огонь? Нет, даже я не могу защитить ее лучше. Кроме того, еще есть ее друзья. Они справятся, мы справимся. Мы должны, – ответил Бальтазар, отчасти ободряя самого себя.

– Тогда постараемся с максимальной секретностью провести проверку адских округов и отследить все подозрительные случаи, особенно в наших собственных рядах. – Пусть Решеф и говорил без энтузиазма, но этот древний бог ничего не любил сильнее, чем бюрократию и порядок. Бальтазар прекрасно знал, что его коллега единственный из всех обрадовался этому распоряжению.

– Му-у-у-у-у-у-у, му-у-у-у!

– Да, конечно, Мин, дави на всех, как тебе захочется. Кому-то надо последить за рынком реликвий, и я боюсь, что для Плюмбомбо это чрезмерная нагрузка. Ведомство же, увы, ничего не делает.

На быка он всегда мог положиться, и Бальтазар улыбнулся Мину, на что тот ответил по мере возможности бычьей морды. Выглядело это примерно так же, как если бы у быка случился инсульт.