Книга Влюбленная, обреченная, заговоренная, страница 55 – И. Б. Циммерманн

– Говоришь как мой бывший… – буркнула Мона и услышала его фальшивый смех. С несчастным стоном она встала и потянулась за своей сумочкой.

– Мони…

– Да, да, хорошо, но не здесь, давай поднимемся наверх, о’кей?

– Ты не представляешь, как много это для меня значит!

– Представляю, естественно. Это больше, чем обычное одолжение, речь о твоем будущем. Так что я не буду препятствовать, но… ни слова Бальтазару, ясно? – У нее перед носом появился уже ее собственный поднятый указательный палец, и она тут же опустила руку.

– Конечно-конечно, но почему?

Мона заскрежетала зубами. Хотя обычно Борис отличался вежливой скромностью и, казалось, вообще не обладал ни одним из типичных токсичных мужских качеств,как он отреагирует на ревность Бальтазара, Мона не знала.

– Просто потому что.

Наверное, он подозревал, что она имела в виду, поэтому лишь снова выгнул брови.

– Я только быстро скажу Амелии, что мы уходим, и отдам Бербель Бену.

– Мне бы на это посмотреть хотелось,– прошептал белый череп на столе. Вероятно, она только притворялась спящей.

– Это не шоу, – заявила Мона, но быстро обменялась взглядом с Борисом.

– Конечно, нет! Да вы что! Я не собирался тебя соблазнять или покушаться на твою шею. Не хочу, чтобы меня испепелил архидемон, – захихикал Борис. Он явно понял предыдущий намек Моны, и у него слегка порозовели уши.

Бербель глухо присвистнула сквозь череп, как бы ей это ни удалось, и теперь даже Мона ощутила, как ее щеки обожгло румянцем.

* * *

И вот они сидели на старой кровати Моны, прямо на мятом постельном белье с рисунком из черепов и роз, как и полагалось в готической квартире, и смотрели друг на друга. Перед ними на большом кожаном чемодане, как на троне, восседала Бербель. Она умела немного поворачиваться и теперь переводила взгляд с ведьмы на вампира и обратно.

– У меня такое чувство, будто за мной подглядывают, – пробормотала Мона и укоризненно посмотрела на череп.

– Кто-то же должен выступать в роли рефери,– довольно хохотнула скелетиха, и, хотя Мона прекрасно могла понять любопытство Бербель, ее не покидало ощущение, что на нее пялятся во время чего-то интимного, словно в зоопарке.

С другой стороны, ее бы мутило еще сильнее, если бы ей пришлось делать этос Борисом наедине. Она полностью ему доверяла, но такая близость ее жутко пугала.

– С горячими каплями ведьминской страсти? – вслух прочла Мона, и при виде ее взгляда Борис подавился смехом.

– Ну, это заклинание базируется на… ах, да что я говорю, больше ничего не было. Обычно при таких услугах… мне объяснить подробнее?

– Этому миру обязательно нужно все сексуализировать, даже колдовство. Черт! – Она хлопнула в ладоши и села чуть прямее, что оказалось очень нелегко, если сидишь по-турецки. – Как мы будем это делать?

– Для этого мне понадобится исключительно твоя прелестная ручка, желательно левая.

Встревоженная Мона отпрянула, когда он собирался взять ее за руку.

– Эм, я что… я что, не смогу писать другой, если ты… или…

– О нет, ничего подобного. Просто будет как-то странно кусать прямо в грудьженщину-змею на твоем правом запястье.

– А. Да. Точно, – пристыженная, она снова расслабилась, и Борис смог потянуть ее руку к себе.

– Мне тоже не хочется это делать.

– Мхм.

– Ведьмы на вкус слишком крепкие, а ваша магия чересчур интенсивная, но сама по себе теплая кровь… пройдет несколько недель, прежде чем мне удастся усмирить голод.