Книга Влюбленная, обреченная, заговоренная, страница 97 – И. Б. Циммерманн

Его ведьма буквально восседала на нем. Она элегантно стянула через голову платье и еще раз провела руками вдоль его тела. Пальцы у нее светились.

Это уже слишком. Он хотел немного взять себя в руки, однако это зрелище лишило его самообладания, поэтому он снова схватил ее за бедра, приподнял свои и сильно толкнулся.

Удивленная тем, каким громким вышел стон, Мона прижала руку ко рту.

– Так хорошо? – спросил он и заметил, как надломился егоголос. Она лишь кивнула. Когда Бальтазар еще раз ударился в нее, она подалась ему навстречу и одновременно оперлась одной рукой о крышу машины. Он не мог оторвать взгляда от ее прекрасного лица, которое реагировало на каждый новый толчок. Ее дрожащие губы, с которых срывались все более громкие возбужденные стоны, блестящие глаза, которые блаженно сияли, глядя на него, и сверх того – внутреннее покалывание. Ее магия, которая посредством этого ритуала становилась частью него. Он чувствовал колдовской огонь Моны, который пылал не менее страстно, чем ее чувства.

Бальтазар хотел Мону по стольким причинам, что эти ощущения едва не воспламенили его самого. Он нуждался в ней. Он доверял ей. Он любил ее. Впервые за все время существования Бальтазара в человеческом обличье страсть и любовь соединились на таком глубоком уровне, что это его изменило.

Возможно, она дойдет до этого только через несколько десятилетий, однако для него она уже сейчас была богиней. Но так, наверное, думал каждый влюбленный парень о своей возлюбленной.

– Сильнее, – хрипло потребовала она, и он постарался сохранить ритм и выполнить ее просьбу. Машина тихо скрипнула, и Бальтазар, недолго думая, схватил Мону, чтобы поменять позу. На заднем сиденье у него будет значительно больше места, поэтому он толкнул свою ведьму на кожаное сиденье, чтобы – пусть и в несколько неудобной позе – исполнить ее желание. Она хотела жестче, она это получит, по крайней мере, на ближайшие несколько минут, поскольку дольше он не продержится, хотя, вероятно, и не понадобится.

Мона выгибалась под ним от возбуждения, стонала его имя, причем не какое-нибудь имя – она выдыхала «Баал», как будто знала, что ему нравилось.

Скорее всего, было ошибкой сейчас снова поймать ее губы, это сократило и без того недолгие несколько минут, но она страстно застонала в поцелуе, и эти звуки были ему знакомы. Он нашел правильный ритм, правильную глубину и продолжал так, пока ее возбуждение распалялось.

Затем Бальтазар и сам застонал, потому что из-за нарастающего напряжения Мона становилась гораздо уже. С ее губ срывались, наверное, самые восхитительные звуки, которые он когда-либо слышал. От оргазма она вспыхнула, раздалось потрескивание, ее магия начала покалывать, и на мгновение Бальтазар позволил себе погрузиться в это чувство, а потом не выдержал.Кончить в нее, глядя при этом ей в глаза, он даже не представлял, что так сильно в этом нуждался.

А дальше произошло то, что должно было произойти – между ними послышалось шипение, нижняя из печатей Моны щелкнула, развеялась и взорвалась мелкими искрами. Она с блаженством посмотрела на себя вниз и облизала пересохшие губы.

– Всего одна, – пробормотала ведьма и слегка потянулась: ей, естественно, было так же неудобно, как и ему.

– В основном поэтому и нужен презерватив… – пояснил Бальтазар, наблюдая, как медленно исчезают угасающие контуры татуировки. Остались только чернила на коже. Безобидные, но все еще ужасно притягательные, тем более что линии тянулись до самых интимных мест.