Книга Золотые дни, страница 60 – Джуд Деверо

Наклонившись, она поцеловала длинный шрам.

— Кто тебя лечил?

— Кенна, моя сестра.

Почувствовав, что он хочет что-то сказать, она подняла голову:

— Ты думаешь о ее новорожденном ребенке и гадаешь, кого она родила, мальчика или девочку?

— Да, детка, — кивнул он. — Ты так хорошо меня знаешь?

— Лучше, чем ты думаешь.

Она прикоснулась к другому шраму на предплечье, который выглядел как след от ожога.

— Упал в костер, когда мне было три года.

— А эти? — Справа на линии талии у него были четыре вздутия с рваными кромками.

— Шеймас столкнул меня с обрыва, и я упал на камни.

— Ах, Шеймас? Только подумать! Если бы все сложилось иначе, теперь он был бы тут со мной.

Ангус засмеялся в ответ, и она почувствовала, как он придвинулся к ней. Она стащила с него простыню и провела рукой по ягодицам, затем по налитым мышцам ног.

— Детка! — прохрипел он. — Я боюсь перед тобой опозориться.

— Ты хочешь сказать, что ни одна другая женщина не смотрела на тебя?

— Нет.

Он снова хотел повернуться, но она уперлась ладонью ему в спину:

— Подожди, я не закончила. — Она нащупала еще один шрам у него на левом бедре. — А это откуда?

— Конь протащил меня по какой-то железной штуковине. Я тогда едва не потерял ногу.

— И сколько тебе было?

— Десять.

— Я рада, что ты дожил до встречи со мной, не потеряв конечностей.

— Эдилин, мне уже невмоготу, — пробормотал он.

Она спустилась вниз, к его ступням, и села у него в ногах, любуясь великолепным нагим телом. Как все это странно, подумала она. Всю жизнь няни, гувернантки и учителя предостерегали ее от того, чтобы она не обнажала тела, но вот она здесь, совершенно нагая, смотрит на мужчину, на котором нет ну совсем ничего. И при этом совсем не чувствует себя так, словно совершает что-то предосудительное.

Она медленно скользнула всем телом по его телу, целуя смуглую кожу снизу доверху. Когда она добралась до его шеи, он перевернулся и усадил ее сверху.

— Не спеши, — сказала она. — Я хочу рассмотреть тебя спереди.

— Как насчет того, что ты будешь рассматривать меня, сидя верхом?

— Сидя?.. Понимаю, — сказала она. — Сидя. Что мне делать?

— Все, что пожелаешь, — сказал он голосом, заставившим ее улыбнуться и почувствовать себя сильной.

— Мне начать скачку?

Она опустилась на колени и начала двигаться вверх и вниз, медленно и ритмично. Она немалую часть своей жизни провела в седле, и потому ноги у нее были сильные.

— Как насчет галопа? — спросила она.

Ангус толкнул ее на кровать.

Через час Эдилин уже спала. Ангус хотел бы остаться с ней здесь навечно, но он слышал, что во дворе началось движение, и знал, что должен встать. Если он не встанет, через пару минут кто-нибудь начнет колотить в его дверь, желая узнать, где что находится и почему он не решает все возникающие вопросы.

«Это будет мой последний день здесь», — подумал он осторожно, чтобы не разбудить Эдилин, вылезая из-под ее обнаженного тела. Он даст ей поспать, а потом вернется сюда, и они… Он не знал, что они будут делать, но знал, что они будут делать это вместе.

Одеваясь, он смотрел на нее, смотрел на ее красивое, покрытое синяками лицо.

«Надеюсь, что у нее внутри уже поселился ребенок», — подумал он и замер с ботинком в руке. Да, ребенок. Маленькая девочка, похожая на нее как две капли воды. Они назовут ее Кэтрин в честь его бабушки. Кэтрин Эдилин. Ангус улыбнулся. И какая у нее будет фамилия? Поскольку его разыскивали как преступника, он не мог носить фамилию Мактерн, но Ангус не хотел жить под фамилией Харкорт. Когда Эдилин проснется, надо будет поговорить с ней об этом, и они вместе подберут новое имя.

Одевшись, он на цыпочках вышел из комнаты и направился в таверну.

Долли подняла на него глаза.

— Думала, ты уволишься. Или ты просто хочешь уволиться из-за той куколки, что держишь у себя в комнате?

Ангус улыбнулся. Он привык жить там, где все тайное быстро становилось явным.

— Очередная куколка. Ничего особенного, — сказал он.

— А я слышала другое.

Она кивнула в сторону Кадди. Он сидел за столом с пятью другими постояльцами и рассказывал им какую-то историю. Захватывающую историю, если судить по тому, как они его слушали.

Ангус отвернулся, чтобы Долли не заметила, что он нахмурился.

— И что он рассказывает?

— Что она умеет драться не хуже мужчины.

— А еще что?

— А есть что-то еще?

Ангус хотел спросить ее, не рассказал ли этот болтливый молодчик о том, кто такая Эдилин, не рассказал ли, где она живет…

Долли подошла к нему поближе.

— Он не рассказал, кто такая твоя маленькая леди, не волнуйся. Он только дал понять, что она одна из преступниц, которых выслали в эту страну из Англии.

Ангус недобро прищурился.

— Я видела вас с ней, — улыбнулась Долли. Вокруг глаз собрались лучистые морщинки. — Я тоже когда-то была молодой. Она не преступница, и тот паренек, он тоже хороший.

Отвернувшись, она пошла за стойку.

Ангус налил себе кружку пива и выпил залпом. Он вообще не спал этой ночью. Улыбаясь, он вспоминал поцелуи, стоны, позы. Эдилин смутила и удивила его, когда взялась изучать спину, но ему это понравилось. Похоже, ее любопытство не ограничивалось лишь другими странами и чужими обычаями. Одним словом, то была ночь истинного, чистого наслаждения и такой радости, что, если бы ему пришлось сейчас умереть, он умер бы с улыбкой.

И только поставив кружку на стол, он увидел на стене листовку. Это была та самая листовка, что висела в Шотландии чуть ли не на каждом заборе, на ней был его портрет, который нарисовала Эдилин.

На мгновение Ангуса словно парализовало. Он не мог оторвать глаз от портрета, прибитого гвоздем к бревенчатой стене. Вчера этого портрета тут не было.

Когда Долли вернулась к стойке, Ангус все еще стоял, глядя на портрет. Она налила пиво и поставила кружки на поднос, но Ангус по-прежнему не шевелился. Когда Долли взяла полный поднос и направилась к посетителям, Ангус схватил ее за плечо.

— Откуда это? — прошептал он, неожиданно потеряв голос.

— Вчера вечером это привез сюда мужчина. А знаешь, этот парень немного похож на тебя.

Она его дразнила.

— И ты ему об этом сказала? — спросил Ангус.

Долли потребовалась лишь секунда, чтобы все понять.