Книга Кузнец, страница 197 – С. И. Вендел

Вырвав руку из хватки наёмника, Эйслинн подтянула ноги, встала на четвереньки и поползла прочь.

Лязг оружия оглушал со всех сторон — войска Дундурана и наёмники сошлись в стальной схватке. Голова пульсировала, запястье горело, но она заставляла себя двигаться. Уворачивалась от трёх мечущихся лошадей, ржущих в тесноте сражения.

Эйслинн поползла, откатившись от копыт. Испуганные лошади метались, создавая живую стену между ней и битвой.

Где-то капитан Аодан звал её, приказывая вернуться в седло, но это было невозможно — её конь бил копытами, безуспешно пытаясь пробиться через схватку.

Чья-то рука вцепилась в лодыжку и дёрнула.

Вскрикнув, Эйслинн перекатилась на спину, ладонь потянулась к кинжалу на поясе.

Над ней навис Джеррод — глаза чернее угля. Он снова рванул её за ногу, подтягивая к себе. В другой руке сверкал острый клинок, занесённый для удара.

Эйслинн дрыгалась и извивалась, всем весом пытаясь вырваться. Пальцы скользили по рукояти кинжала — холодные, дрожащие.

Ее нога врезалась в грудь Джеррода. С кряхтением он отлетел.

Эйслинн выхватила кинжал и, пошатываясь, поднялась на ноги.

Крики солдат и ржание лошадей сливались с грохотом битвы, звон стали дезориентировал. Она готова была сжаться в комок, зажав уши, но инстинкт выживания гнал её прочь, вверх.

Чьё-то тело врезалось в неё, сбивая с ног. Кинжал выскользнул из руки — она едва успела выставить ладони, избежав пригоршни земли во рту.

Рефлекторно перекатившись на спину, она вцепилась ногтями в лицо Джеррода. Тот зашипел от боли — на коже остались кровавые полосы. Слепо махнул ножом, рассекая воздух, пока она отбивалась.

Врезав ногой ему под рёбра, в уязвимый бок, она била снова, снова, отталкивая его.

Клинок просвистел в воздухе одновременно с её ударом. Лезвие рассекло ткань и плоть на бедре — Эйслинн вскрикнула.

Из-за боли и хлынувшая кровь ее сознание поплыло, руки дрожали, почти подкашивались.

Джеррод уставился на рану, на струящуюся кровь — в его глазах мелькнул шок. Затем взгляд потух, словно он отрёкся от последних остатков любви к сестре. Оскалившись, он занёс нож для решающего удара.

Крик боли и ярости вырвался из её груди, в то время как Джеррод вопил от торжества.

Не так — я не могу умереть сегодня!

Всё внутри неё рвалось наружу, и она подняла руки, чтобы блокировать падающее лезвие.

Что-то заглушило все остальные звуки — словно обвал горы, раскат грома, треск ледника. Этот рёв прокатился по её венам, ударив по ушам с силой стада.

Боевой клич, звериное обещание — он обрушился на них, на Джеррода и на неё, без малейшей пощады.

Эйслинн увидела лишь зелёное пятно, пробивающееся сквозь сражающиеся тела, узнав Хакона только по очертаниям тёмных волос. Клыки обнажены в оскале, нос вздернут, как у разъярённой дикой кошки — он прорвался сквозь толпу.

Он двигался быстрее, чем она могла разглядеть, боевой молот взметнулся над его головой.

Джеррод лишь успел поднять взгляд — прежде чем молот обрушился на его голову.

Звук разламывающегося черепа заполнил уши Эйслинн. Она закричала и упала на землю, когда тело её брата — лишённое верхней части головы — грузно рухнуло набок.

Желудок Эйслинн сжался, и лишь усилием воли она удержала завтрак внутри. Дрожа, она изо всех сил старалась не смотреть на Джеррода.

В поле зрения попали массивные, обутые в сапоги икры. Подняв глаза, она увидела Хакона, стоящего над ней — в одной руке длинная рукоять молота, в другой нож. Он стоял, широко расставив ноги, и когда наёмники бросились на него, даже не дрогнул от ударов.