Книга Кузнец, страница 77 – С. И. Вендел

Возможно… это было к лучшему, что она не продолжила навещать его. Возможно, теперь ей, наконец, следует поступить мудро и отпустить свое увлечение, пока сердце еще не привязалоськ нему. Она не зашла слишком далеко по этому пути, чтобы подвергнуться настоящей опасности — еще было время повернуть назад.

Это было бы разумным и ответственным поступком.

И все же…

Она не нашла в этом утешения. Сердце содрогнулось при мысли о том, что его снова запрут.

Эйслинн всегда пугали перемены. Хакон ничем не отличался и все же не был похож ни на кого раньше. Он пришел с обещанием,шансом на что-то замечательное — если, конечно, ответит взаимностью на какие-либо из ее чувств.

Привычное было безопасным. Разумным. Утешительным.

Эйслин знала, чего ждать от привычного, — умела распознавать и понимать его.

И все же…

Привычное выполнение своих обязанностей, одиночество, отсутствие его,не было тем утешением, которое она ощущала когда-то. Теперь оно может даже наполнить ее… отчаянием.

Ей никогда не нравилось задерживать на себе чужие взгляды надолго, но она научила себя выдерживать их необходимое количество времени. Теперь она заставила себя снова смотреть на свое отражение.

Женщина, смотревшая в ответ, была растерянной, неуверенной. Напуганной, но жаждущей перемен.

Осмелится ли она рискнуть — и получить в ответ разбитое сердце и унижение? И, возможно, что еще страшнее, если она выиграет свою игру, сможет ли она позволить сердцу снова открыться, когда оно уже столько раз было ранено?

Эйслинн не знала. И она ненавидела не знать чего-либо.

13

Пот и влага стекали струйками по напряженной шее и спине Хакона, не давая облегчения, даже когда теплая вода и пар из ванн окутывали его. Костяшки пальцев обеих рук побелели, одна — от усилия удержаться у дальней стены, в то время как другая яростно трудилась с членом, пока вода плескалась о яйца.

Ежевечернее купание стало его ритуалом, способом смыть с себя дневную сажу и копоть — и похоть. Он отправлялся в баню поздно ночью, когда там больше никого не было, чтобы стать свидетелем его слабости.

Ритуал был прост — схватить возбужденный член и выпустить насколько может свое разочарование. Он очистил себя от грез наяву, очистил свои фантазии и в горячей воде и паре бань обновил свою решимость окончательно отбросить желание к леди Эйслинн.

Не имело значения, чего хотел он или его рычащее, несчастное чудовище, потому что онане хотела его.

Все было так просто.

Хакон в мучительной ярости оскалил клыки на стену и сильнее задвигал кулаком.

Она не приходила к нему больше недели. Ни проектов, ни просьб. Она даже не обедала в столовой, так что, когда он все-таки увидел ее там, ему пришлось сделать вид будто он ест.

Ты ей не нужен.

Вот что это должно было означать. Она находила его приятным и достаточно полезным, но у нее были дела поважнее. Он был всего лишь слугой.

Это то, в чем он неделями пытался убедить своего зверя, но упрямая тварь не желала слушать.

И вот результат: леди Эйслин больше нет рядом. Отвергнутая потенциальная пара — и Брижитт, вероятно, рассказала о нем другим служанкам, а значит, в ближайшее время ни у кого в замке он не сможет рассчитывать даже на намек на флирт или интерес.

«В замке нам нужен только один человек»,прорычал зверь.

Хакон яростно дернул головку члена, наслаждение и боль пронзили его. Его зверь повторял только это. Никогда ничего полезного, ничего, что помогло бы ему построить жизнь, которую он хотел.