Книга Кузнец, страница 82 – С. И. Вендел

Хакон покачал головой, бросив взгляд на окна кузницы. Казалось, ему было легче разговаривать с ночью снаружи, и поэтому Эйслинн терпеливо слушала, не требуя его взгляда или большего, чем он был готов дать.

— Моя бабушка тоже была такой. Она научила меня говорить руками. Обычно я слышу других, но чтение по губам помогает. Особенно если вокруг шумно, например, в столовой. Боюсь, некоторые могли это неправильно истолковать.

Эйслинн проглотила комокв горле.

— Это не твоя вина, — уверила она. — Ты не знал.

Он кивнул, хотя она не была уверена, что он действительно согласен с ней.

— Возможно. Это усложнило изучение эйреанского и разговор на нем.

— Ты великолепно справляешься! — поспешила похвалить его она.

Это вызвало у него слабую улыбку.

— Спасибо, миледи. Вы… вы очень помогли. Мне нравится слушать, как вы говорите.

Эйслинн покраснела с головы до ног. Его глубокий карий взгляд вернулся к ней, заставляя подняться с места. Она мягко положила ладонь на его руку.

— Спасибо, что рассказал мне.

Уголки его губ, которые только что снова начали приподниматься, опустились, а взгляд стал еще более серьезным. Медленно он взял ладонь, которую она положила на его руку, в свою.

Не сводя с нее взгляда, он поднял ее руку и склонил голову, прижимаясь теплыми губами к тыльной стороне ладони. Ее сердце понеслось вскачь, дыхание с тихим вздохом вырвалось из легких. Его взгляд метнулся к ее рту, и она, не удержавшись, провела языком по нижней губе.

Она почувствовала его хриплое дыхание на своей коже, затем он поцеловал ее в ладонь более крепким, более пылким поцелуем.

В кузнице потрескивал огонь, Вульф храпел, пели соловьи, но Эйслинн почти ничего не слышала из-за шума крови в ушах.

То, как он смотрел на нее сейчас… Дрожь жара, пробежавшая стрелой между ее бедер, когда он попробовал на вкус ее кожу…

Дверь кузницы с грохотом распахнулась, и внутрь ворвался Фергас.

Они с Хаконом с удивлением уставились на старого кузнеца.

— Добрый вечер, миледи, — сказал он в своей обычной бесцеремонной манере, но вместо того, чтобы зашаркать вглубь кузницы, остановился, чтобы посмотреть на открывшуюся перед ним сцену.

Его большая густая борода дернулась.

— Я лучше пойду, — пробормотала она.

— Доброго вечера, миледи, — так же тихо сказал Хакон, позволяя ее руке выскользнуть из его ладони.

Она попыталась уйти, но под непроницаемым взглядом Фергаса это было слишком похоже на бегство. Поэтому она повернулась и сказала им обоим:

— Мне нравится новая организация. Она кажется наиболее эффективной.

— Благодарю вас, миледи, — улыбка Хакона была широкой и, что интересно, немного самодовольной. Она никогда не видела у него такого выражения лица, намека на порочность, и ей это… скорее нравилось.

Она не смогла оторваться от его взгляда еще на мгновение, в то время как ее сердце пыталось выскочить из груди.

У нее был ответ, даже если она не знала, какой именно.

Все менялось— и хотя это пугало ее, она не могла сдержать волнения.

Улыбнувшись ему в последний раз, она покинула кузницу, прижав к груди руку, которую он поцеловал, прямо над бьющимся сердцем.

14

Хакон вытер пот со лба, на сердце у него было легче, чем за последние дни. Его зверь был… если не успокоен, то, по крайней мере, утих, затаившись в засаде. Несколько дней, проведенных в обществе леди Эйслинн, успокоили его гложущее недовольство и вернули энтузиазм к работе.