Книга Полукровка, страница 138 – С. И. Вендел

— Капюшон?

Со вздохом он накинул подбитый мехом капюшон плаща, скрывая свое лицо и укутывая Дарраха. Енот радостно защебетал, довольный тем, что копошится в уютном пространстве и приводит в беспорядок его заплетенную гриву.

Капюшон и перчатки были необходимостью, когда он заходил в человеческие поселения, ведь они не знали, как люди отреагируют на орка так далеко на севере. И все же, что-то в этом вызывало у него зуд по коже. Ему не нравилось скрывать себя и свое лицо. Он много раз уходил на задний план в клане, и делал это сейчас, когда шел рядом со своей парой…

Сорча уловила недовольное выражение его лица, ее собственное смягчилось отсочувствия. Она сократила расстояние между ними, протянув руку, чтобы поправить капюшон.

— Если это тебя утешит, в нем ты выглядишь очень загадочно, — проворчала она.

На самом деле это было не так, но ее дразнящий поцелуй пришелся ему по вкусу, и он послушно наклонился, чтобы принять его, когда она изогнула брови. Он попытался склонить ее к более глубокому поцелую, дразня языком ее нижнюю губу. Ее вздох был теплым дуновением ему в лицо, и он прижался ближе, обхватив ее руками, чтобы притянуть к изгибу своего тела. Его руки нашли ее ягодицы, и он взял их в охапку, поднимая ее на цыпочки.

Едва тело Сорчи стало теплым и податливым в его объятиях, как она втянула воздух и, нахмурившись, откинулась назад.

— Не в этот раз, — сказала она, постукивая пальцем по его подбородку. — Ты уже отвлекал меня три дня подряд. Я хочу новые носки. И яблоки.

Орек демонстративно поворчал и поставил ее на ноги, но продолжал обнимать.

— Если моя женщина хочет носки, значит, она их получит.

— И яблоки.

— И яблоки, — добавил он.

Она улыбнулась ему, сверкнув глазами. Ее взгляд задержался на нем, на мгновение став почти задумчивым, когда румянец залил ее щеки, и он ждал, что она скажет то, что, казалось, вертелось у нее на языке. Когда она этого не сделала, и выражение ее лица стало почти застенчивым, Орек ничего не понял. Но потом она развернулась, и схватила его за руку, потащив в город.

Бригган был самым большим человеческим городом, который Орек когда-либо видел. Беломраморные здания, которые были трех, даже четырехэтажными, теснили людей на земляных улицах. Десятки людей, лошадей и ослов заполонили каждую улицу, так же тесно, как он видел в те рыночные дни, на посещении которых настояла Сорча. Кажется, сегодня не было базарного дня, но Сорча сказала, что в городе такого размера, скорее всего, есть рынок.

Бригган также был первым именем на карте, которое Сорча узнала. Ее отец и другие рыцари забрались так далеко на юг, сказала она, вспоминая рассказы о том, как они много лет назад уничтожили там особенно большое логово работорговцев. Ей было любопытно увидеть это место, и у нее порвался последний носок, поэтому они отправились в город.

Толпа горожан толкала их по улице, и взгляд Орека скользил по всему этому, не в силах на чем-то надолго задержаться.Мимо них прошло так много лиц, и так много запахов наложилось друг на друга, что это забило его нос. Он едва различал запах своей пары среди людей, животных, навоза на улице, резкого запаха пивоварни, дыма от десятков, если не сотен очагов.

Инстинкт царапал его разум, предупреждая быть осторожным. Он позволил Сорче указывать им путь, молча идя рядом с ней и крепко сжимая ее руку в своей. Он хотел бы, чтобы обе руки были свободны на случай, если ему понадобится достать оружие, но если его пара захочет взять его за руку, она возьмет его за руку.