Книга Полукровка, страница 167 – С. И. Вендел

Прижав руку к груди, она приказала своему бешено бьющемуся сердцу успокоиться. Не сон.

Она не могла избавиться от чувства сюрреализма, оглядывая свою комнату. Я дома. И я привела с собой полуорка.

Ее живот сжался, не только от утреннего голода, но и от волнения. Она хотела показать ему все.

Наконец, вскочив с кровати, Сорча поняла, что маленький очаг остыл, а в окна льется яркий утренний солнечный свет. Судьба, она не спала так долго уже… давно.

В том, чтобы снова надеть свою одежду, была своя маленькая радость. Ее бриджи нуждались в более плотной шнуровке после всех прогулок и ужинов, состоящих из овощного супа, но они по-прежнему были привычной текстуры и веса. Ее собственный комплект жестких матерчатых корсетов доставил ей такое удовольствие, что ее спина и грудь почти вздыхали от надлежащей поддержки.

Она провела руками по талии, внезапно почувствовав легкое волнение. Одежда, которую ей удалось найти, была вполне подходящей, и она собиралась оставить многие из этих вещей, но они все были кремовых и коричневых оттенков. Сорча обожала зеленые цвета, насыщенные бордовые и винные оттенки пурпурного. Глубокие тона, которые подчеркивали ее кожу и цвет волос. Ей нравились вышивки, большую часть которых она сделала сама, на ее корсетах, украшенных вьющимися цветами и ягодами.

Она поняла, что надела все свои любимые наряды — просторную зеленую рубашку, самые мягкие бриджи, которые так плотно облегали ее бедра, сапоги на небольшом каблуке, благодаря которым ее зад выглядел великолепно.

Я хочу выглядеть красивой для него.

Сорча покраснела. Ее полукровка всегда считал ее красивой, и не требовалось большой проницательности, чтобы понять, что ему больше всего нравилась ее нагота. Тем не менее, она чувствовала себя красиво и комфортно в своей собственной одежде.

Она спустилась вниз в поисках Орека — и завтрака.

Она не нашла его ни в одной из передних комнат. На самом деле, онавообще никого не нашла, пока не добралась до кухни. Она завизжала от восторга, когда увидела, что тетя Софи пьет чай с ее матерью и Мэйв.

Софи быстро заключила Сорчу в объятия, окутав ароматом трав и лаванды. Несмотря на хрупкость по сравнению с пышными изгибами Эйфи, Софи обняла ее крепче, так, что хрустнули ребра. Взяв лицо Сорчи между сухими загорелыми ладонями, она почти выжала из нее дух, а затем осмотрела.

— Ты только посмотри на себя! — сказала она. — Ты нас так напугала, — притянув ее в еще одни, чуть менее крепкие, объятия, она покачала Сорчу в руках. — Мы скучали по тебе, росточек.

— Я тоже скучала по тебе. Я вернулась домой так быстро, как только смогла.

Софи издала удивленный звук, отстранившись, чтобы одарить Сорчу кривой усмешкой.

— О, я ничего об этом не знаю. Я видела того мужчину, которого ты привела домой. Я бы не стала винить тебя за то, что ты не торопишься.

Эйфи расхохоталась, а Мэйв застонала, но Сорча проигнорировала их.

— Ты видела Орека? Где он?

Софи кивнула.

— Видела его по дороге сюда. Калум каким-то образом уговорил его давать уроки природы. Они вернулись с озера и снова отправились в путь, разумеется, с Блэр и Кили на буксире. Эти двое не могут пропустить ничего интересного.

Мягкая улыбка появилась на ее губах при мысли о том, что Орек был захвачен ее тремя младшими братьями и сестрами. Все они были приветливыми, добрыми котятами, каждый со своими причудами и интересами. Калума обычно можно было найти зарывшимся в книгу — когда он не занимался исследованием того, что его интересовало. Блэр часто сопровождала его, в основном, чтобы нарвать цветов, посидеть и почитать стихи и романы, пока он собирал образцы. И Кили. Кили была солнечным светом в человеке, всегда оживленная, счастливая быть с кем бы то ни было.