Книга Полукровка, страница 31 – С. И. Вендел

Он убрал с дороги большую ветку папоротника, стараясь не погнуть и не повредить листья, и поднял ее для Сорчи.

Она заколебалась, между ее бровей пролегла складка. Через мгновение она устремила взгляд перед собой и решительно прошла под веткой и его рукой.

Орек пропустил ее вперед, хотя возможность видеть ее никак не облегчила его бурлящие внутренности.

Его губы приоткрылись, готовые сказать… что-то. Ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, но когда он нашел слова, он выдавил их.

— Я не хотел тебя обидеть.

Сорча остановилась и повернулась к нему, удивленно моргая. Она не казалась сердитой или расстроенной, за что он был благодарен, но его внутренности продолжали сжиматься, пока он ждал, что она скажет… что-нибудь.

Не то чтобы Ореку не нравилось, что она говорит — на самом деле, он действительно… наслаждался звуком ее голоса. В нем была лирическая нотка, и она часто отпускала забавные шутки и разговаривала сама с собой, когда он сомневался, что она это понимает. Он всегда наслаждался тишиной и звуками леса, но его не беспокоили звуки, издаваемые ею. Вовсе нет.

Дело было в том, что она задавала вопросы и ожидала от него ответов. Он… не привык к этому.

— Хорошо… — медленно произнеслаона, изогнув брови, что, как он быстро понял, было ожиданием.

Он откашлялся.

— Я не… привык разговаривать, — его уши горели от правды, от признания и от его грубости. Голос Орека не приносил ему особой пользы. Никто не хотел, чтобы он вдавался в подробности или объяснения. Никого не волновало, что он хотел сказать. Отдавались приказы и звучали угрозы. Возможно, немного дружеской болтовни с Фальком и несколькими другими орками. Но на этом все.

Ужасное, сосущее чувство охватило его при мысли, что она, возможно, поняла все это из того, что он сказал — и того чего он не сказал.

Она медленно кивнула.

— Я не хотела досаждать тебе. Я просто пытаюсь… Полагаю, мне станет легче, когда я узнаю что-то о странном мужчине, за которым слепо иду по лесу.

То оскорбление, которое он чувствовал раньше — раскаленный добела уголек стыда и разочарования — вспыхнул в его груди. Он стиснул зубы, выпятил челюсть, но сделал вдох и позволил раздражению вместе с выдохом покинуть его.

— Ты идешь на риск, доверяя мне, — признал он. — Я понимаю.

— Спасибо. Я оставлю тебя в покое, если это тебя смущает.

Орек усилием воли удержал себя от неловкого ерзания.

— Нет, я… я понимаю. Я отвечу, как смогу.

Она улыбнулась, ослепив его. На ее левой щеке появилась ямочка, и веснушки, казалось, заплясали по коже.

Она довольна. Я доставил ей удовольствие.

Удовлетворение, теплое и сладкое, растеклось по его венам.

Он мог это сделать, хотел это сделать. Ради нее. Он мог бы говорить и дальше, особенно если бы ему было приятно слышать, как она тоже говорит.

— Итак, — сказала она, — как давно ты стал охотником своего клана?

Так они провели этот день и следующий, заполняя свое путешествие вопросами. Что ж, она задавала вопросы, и он постарался ей потакать. Сорча не упустила из виду, что теперь он пытался отвечать на ее вопросы не просто ворчанием, «да» или «нет». Он пытался произнести больше слов, и она оценила его усилия.

Когда они шли по лесу и снова разбивали лагерь на ночь, она спросила его о лесе и его любимых местах в нем. Она узнала, что на юге есть озеро, о котором она никогда раньше не слышала, которое тянется бесконечно, как море. Она спросила, действительно ли это океан, поскольку слышала о южных морях, о которых догадывались некоторые человеческиекарты. Он сказал ей, что вода пресная и сладкая, и та же рыба, что плавает в реках, плавает и в озере.