Книга Полукровка, страница 41 – С. И. Вендел

— Здесь тебе никто не поможет, — выплюнула женщина справа от Сорчи.

— Убирайся отсюда, орочья шлюха. Беги, пока можешь, — прошипел другой.

Когда Сорча умиротворяюще подняла руки и закрыла рот, чтобы сдержать тошноту, мужчина с мотыгой хмыкнул, снова плюнул ей под ноги и развернулся на каблуках. Толпа, собравшаяся вокруг них, ворчала и шипела на нее вполголоса одну и ту же фразу: «Орочья шлюха».

Она долго стояла там, пока народ осторожно возвращался к своим делам, хотя подозрительные взгляды по-прежнему устремлялись на нее. По городу прокатился враждебный гул, и Сорча стиснула зубы, борясь с желанием поджать хвост и убежать.

Вместо этого она начала переставлять одну ногу за другой.

Если они не собирались выгонять ее из города, она могла бы пойти дальше и посмотреть, не поможет ли ей кто-нибудь. Она не могла позволить себе не сделать этого.

Смаргивая подступающие слезы, Сорча размеренным шагом продвигалась дальше в Биррин. Насмешки и хмурые взгляды преследовали ее, отчего у нее покалывало шею.

Она придерживалась главной тропы, обходя пялящихся на нее людей, проходя мимо них. Не в силах уклониться от каждого толчка в плечо, Сорча подавила ворчание и потупила взгляд.

Просто продолжай идти.

Маленькие тропинки ответвлялись от главной дороги, как притоки реки, но она придерживалась самой широкой, не желая давать кому-либо возможность загнать ее в угол между зданиями. Наконец, главная дорога вывела на что-то вроде городской площади — широкое открытое пространство с редкими участками травы и множеством коновязочных столбов.

Справа от себя она наконец увидела то, что искала. Обшитое вагонкой здание с широким навесом, затенявшим обшарпанное крыльцо и скрипучую вывеску с изображением бочки. Женщина, такая же обветренная, как доски древнего крыльца, на котором она стояла, смотрела на площадь с хмурым видом, который она с готовностью обратила на Сорчу, когда та появилась в поле зрения.

Шурша лоскутной юбкой, женщина направилась обратно в дом.

Глубоко вздохнув, Сорча двинулась к торговой лавке.

Когда она вошла,дверь скрипнула, объявляя о ее приходе. Запах кожи и пыли ударил в нос, и потребовалось время, чтобы глаза привыкли к полумраку. Несмотря на множество витрин вдоль задней стены, груды товаров стояли в беспорядке. Ящики были завалены луком, веревками, неразрезанными тканями и необработанной шерстью. На восточной стене висело множество седел вперемежку с обувью разных размеров и сбруей. Сорча прошла вокруг колес повозки, разномастных стрел с истертым оперением, потертых мешков с картошкой, тусклых оловянных кубков и бочек с железными обручами. Ее глаза не могли полностью охватить все вокруг, но они зацепились за то, что выглядело как стопка наспех сложенной ткани.

Агрессивный звук прочищенного горла привлек ее внимание к дальней стороне торгового зала.

Хозяйка магазина устроилась за прилавком, сделанным из огромной необработанной доски красного дерева, укрепленной на двух бочках. Следы тяжелой жизни были запечатлены на ее загорелом лице, а копна седеющих волос была завязана на макушке в аккуратный узел. Положив руки на видавшую виды столешницу, женщина кисло посмотрела на нее.

— Это торговый пост. Вы не найдете здесь никакой благотворительности.

— О, нет, я и не думала, что найду, — ответила Сорча с невеселой улыбкой. — Я могу заплатить.