Онлайн книга «Выбор»
|
Когда Борис ее удалить желает, что патриарх сделать должен? Развода ему не давать? Так государь и сменить патриарха может. Это кажется только, что мирские владыки до церковных дел не касаются, на деле-то все иначе. Государи из рода Сокола считали, что вера должна служить делам государственным, а именно поддерживать государство да укреплять его, а патриарх должен бок о бок с царем идти. Тогда и у царя все ладно будет, и патриарху хорошо станет. Макарий о судьбе некоторых из предшественников своих достаточно наслушался. И помирали патриархи совершенно случайно, и сами в скиты удалялись в дальние, совершенно добровольно. И то… Патриарх ты в церкви. А за ее стенами? Кто и в грех впадал, детей плодил, кто просто родней своей дорожил, кто карман свой набивал – для каждого свою плеть найти можно. Найти, надавить – и славься, новый патриарх. Можно ли на Макария надавить? А что – не человек он? Еще как можно. Своих детей ему Бог не дал, а вот племянников он любит искренне. И помогает им… немного. То, что до поры молчит государь, не значит, что он что-то спустит Макарию. Все в дело пойдет, дайте время. Макарий в Борисе и не сомневался ни минуты. – Чего надобно, государыня? Любава поняла, что разговор почти официальный пойдет, нервно венец поправила. Чувствовала она себя не слишком хорошо, да выбора иногда и нет. Вставать надобно, действовать, а то не расхлебаешь потом-то. – Ваше святейшество… Макарий кивнул, подтверждая, что родственники они там али нет, а разговор у них будет государственный. – Ваше святейшество, пасынок мой страшную ошибку совершает. Не надо бы ему разводиться, не к добру… Макарий руку поднял, речи ненужные остановил. Чего их слушать-то без толку? Ни к чему государыне воздух переводить, а ему ерунду слушать, пустое это. – Ты помолчи, государыня, послушай, что мне известно стало. Бесплодна рунайка, да и припадок случился у нее. Не сможет государь ее оставить, бояре давить начнут. – А когда не начнут? Макарий только головой покачал. – Начнут. Боярин Пущин намедни уж интересовался, чего я тяну с разводом. Да и государь тоже поскорее удалить Марину требует. О четырех монастырях, о мощах, которые должен был прикупить для него Истерман, о прочих приятностях и полезностях, обещанных Борисом, да щедрой рукой, патриарх умолчал. Бориса-то он знал хорошо, у государя слово твердое, сказал – сделает. Не любит он на храмы деньги выделять, но коли сказал – быть, так и будет. И в срок. А Любава… она родня, конечно, и Макарий ей радел, чем мог. Но… Федька-то рос-рос и вырос, и получившееся Макарию ой как не нравилось. Когда Фёдор маленьким был, там можно было говорить, что из него правитель хороший получится. Сейчас же, на него глядючи, Макарий точно знал ответ – не получится. А плохой государь равно слабая страна – плохая вера – мало доходов у церкви. Оно и дураку понятно. Когда б Фёдор был не хуже брата, Макарий бы Любаву поддержал. Да только Фёдор Борису и на подметки не сгодится, нет в нем царского характера, нет полета, размаха нет. Дурость есть да желание на своем поставить, а для правления маловато упрямства. Нет, менять Бориса на Федьку – это как коня на зайца: может, и полезен где будет длинноухий, да ускакать ты на нем никуда не сможешь. – Так зачем долго тянуть? – Любава платочек пальцами перебрала. Нервничала она сильно. Многое от разговора зависит, а патриарх явно помогать не желает. – Мне бы только годик и надобен. Даже отослать рунайку можно, только зачем ее так быстро постригать? |