Онлайн книга «Выбор»
|
– Понимаю. – И спросил, не удержался: – Устёна, неужто никто не люб тебе? Федька, понятно, сокровище, которое врагу бы подарить да в прибытке остаться, но ведь мог у тебя и мил-друг быть? Неужто никто к сердцу не припал? Устя, как и любая женщина, прямо на вопрос не ответила. – К чему тебе, Боренька, тайны девичьи? – Должен ведь я тебе. Обещал – за Фёдора ты не пойдешь, когда сама того не пожелаешь. А вдруг есть у тебя кто на примете? Так я посодействую, сам сватом буду, уж не откажут мне ни твои родные, ни его? – Ни к чему тебе то, Боря. Не надобно. – Как захочешь рассказать – и помогу, и выслушаю, слово даю. А до той поры… отбор я объявлю. Про тебя и так все знают, про симпатию Федькину, ты-то всяко в палаты царские попадешь. Вот и ходи, где захочешь, приглядывайся. Найди мне эту гадину,Устёна! Христом-богом прошу, найди! – А как это близкий кто окажется? Добряна сказала – рядом эта тварь? – Это – не близкий. Даже если рядом со мной… таких тварей травить надобно, выжигать, уничтожать! И… кто у меня близкий-то, Устёна? Жена разве что. Любава мне никогда родной не была, да и сама не хотела, Федька тоже мне братом не стал по сути, по названию только. Не бойся задеть меня, нет у меня настолько родных и дорогих, просто нету. Отец и матушка умерли, дети не народились покамест, вот и весь сказ. – И что я доказать смогу? – И не понадобится доказывать, даже не сомневайся! – Отчего не понадобится? – Как ты заподозришь кого, мне достаточно будет этого человека на охоту вывезти да сюда привезти. Не сможет в рощу войти? Значит, верно. Уж Добряна-то супостата распознает. А как она пойти к нему не сможет, мы его сюда притащим. Устя голову царя поддержала, еще немного сока березового ему споила. – Хороший план, государь. Главное, ты к себе пока никого не подпускай, даже жену твою… уж прости. – Не подпущу, коли обещал, но Марине то проклятие первой невыгодно было. К чему ей мое бесплодие, ей бы наоборот, плодородие? – Не говорю я, что она виновата. – Устя даже ладонью шевельнула. – Но рядом с ней девка может быть сенная, чернавка какая… или еще кто, чужаками приставленный. Борис вспомнил, о чем ему волхва сказала, – да и смирился. И сам не станет он рисковать, и женой не рискнет. Маринушка… Не она это. Ей выгодно было, чтобы наследник появился, да побыстрее… понятно, приворот – могла она сделать. Могла бы, когда б умела. И послушание тоже… Какая баба не мечтает мужем править да командовать? У некоторых и получается даже. Но бесплодие? Но силы жизненные пить? До смерти его доводить? Маринушке то первой невыгодно. Вот и весь сказ. – Устёна, ты мне встать не поможешь? Вдруг получится? – Сейчас попробуем, только сок допей. Вот так, теперь обопрись на меня крепче… не сломаюсь я. – А что счастье это, когда любимый мужчина обнимает, руку его чувствуешь, тепло его, дыхание… о том промолчим. И улыбку неуместную спрячем, счастливую. – И пойдем, с Добряной поговорим еще… – И то… пойдем. От Маринушки всегда пахло возбуждающе. Мускусом, терпким чем-то… От Усти полынью пахло, душицей, чабрецом… травой веяло, запахом луга летнего. Вовсе даже не возбуждающий запах, а все равновот так идти рядом и девушку обнимать – неожиданно приятно было. Хорошая она… боярышня Устинья. А что волхва, так у каждого свои недостатки. Он вот и вовсе царь, так что ж – не человек он теперь? |